В последние годы слишком большое значение придается влиянию среды на развитие истерической личности, при этом упускают из виду роль биологических условий в генезе расстройств личности такого типа. В то же время современная наука располагает многими факторами, подтверждающими мнение, что формирование личности определяется как социальными, так и биологическими факторами. Ведь структура и физиологические функции организма совместно с внешними факторами и активными процессами саморегуляции субъекта обусловливают построение определенной системы регуляции деятельности (поведения) человека [Tomaszewski, 1963],. влияя тем самым на ее ход и эффективность Таким образом, конституциональный фактор, т. е. наследственные и (или) врожденные особенности темперамента, определяют так называемый индивидуальный стиль действий [Strelau,. 1974], а также относительно постоянные стандарты поведения в изменяющихся условиях, особенно в трудных ситуациях. При длительном сохранении трудной (стрессовой) ситуации особенности темперамента могут способствовать возникновению определенных функциональных расстройств и даже структурных изменений [Strelau, 1975b]. Конституциональный фон составляет постоянные или меняющиеся независимо от среды направляющие свойства каждой автономной системы. Поэтому конституциональный фактор следует признать важной детерминантой формирования истерической личности.

В соответствии с концепцией Strelau (1975b) темперамент, понимаемый как «совокупность формальных и относительно постоянных черт поведения, проявляющихся в энергетическом уровне поведения и во временных параметрах реакции»,— это один из механизмов регуляции человеческой деятельности. Таким образом, темперамент наравне с другими факторами определяет энергетический уровень поведения (индивидуальный тип накопления энергии и ее разрядки, выражающийся масштабом реакции и интенсивностью действий) и протекание поведения во времени Однако временные параметры реагирования (например, скорость, устойчивость, подвижность и темп реакции) в действиях человека не играют столь существенной роли, как энергетический уровень поведения, который включает в себя две основные черты темперамента: реактивность и активность поведения, они обе обусловлены определенными свойствами сетчатого образования, коры мозга и гормональной системы Реактивность, или индивидуальная, относительно постоянная величина реакции на раздражители, проявляется в форме чувствительности (минимальная величина раздражителя, вызывающая заметную реакцию) и сопротивляемости (способность адекватно реагировать на сильные, длительные или часто повторяющиеся раздражители) к действию раздражителей Отношение чувствительность — сопротивляемость носит постоянный характер. Реактивность индивида тем больше, чем больше чувствительность и чем меньше сопротивляемость. У высокореактивных лиц внешние или внутренние раздражители вызывают более сильные реакции по сравнению с малореактивными лицами. Между реактивностью и активностью [интенсивность и (или) частота, с которыми индивид берется за решение различных задач] имеется обратная зависимость: малореактивные индивиды характеризуются большей активностью поведения, а высокореактивные индивиды — пассивностью в действиях. Это связано с тем, что с определенной степенью реактивности связан типичный для данного индивида уровень потребности в стимуляции: при низкой реактивности высокая потребность в стимуляции, а при высокой реактивности — низкая потребность [Strelau, 1975b]. Источником стимуляции являются как внешние раздражители (например, окружающее, ситуации, задачи), так и собственные реакции и поведение человека. Поэтому большая активность обеспечивает сильную стимуляцию В соответствии с теорией оптимальной активации Hebb (1965, 1970) каждый индивид стремится обеспечить себя таким притоком стимуляции, при котором достигается оптимальный уровень активации и, как следствие его, наивысшая эффективность деятельности. Нарушение равновесия в этой области (например, чрезмерная или недостаточная активация) вызывает мотивацию к действиям, имеющим целью поддержание оптимального уровня активации путем снижения или повышения притока стимуляции. Поэтому поддержание оптимальной активации у малореактивных лиц требует большой активности, а у высокореактивных, — наоборот, ограничения активности поведения. Таким образом, уровень реактивности детерминирует характерный для данного индивида тип регуляции активности [стиль действий; Eliasz, 1974], а тем самым влияет на развитие и функционирование личности.

Клинические наблюдения дают основание полагать, что индивиды с истерической личностью проявляют высокий уровень реактивности, т. е. значительную чувствительность к очень слабым раздражителям и низкую сопротивляемость, т. е. отсутствие способности адекватно реагировать на сильные, длительные и часто повторяющиеся раздражители. Высокая реактивность проявляется прежде всего в виде интенсивных реакций, вызванных непосредственно ситуационными раздражителями и преобладающих над слабой активностью, выражающейся небольшим числом действий, направленных к определенной цели. Поэтому в трудных ситуациях (см. раздел 5 2) поведение таких лиц определяется влиянием ситуации как раздражителя, но не как задачи, которую предстоит решить, и представляет собой попросту реакцию на ситуацию, а не ее решение. Ведь сильная реактивность вызывает расстройство целенаправленного поведения за счет снятия организующего влияния задачи (см. раздел 1.5) и тем самым сводит его до уровня реактивного поведения. Результаты обследования лиц с высоким уровнем реактивности [Strelau, 1974, 1975b] приводят к выводу, что для истерической личности должны быть характерны: 1) своеобразный стиль деятельности, состоящий в предпочтении малоинтенсивных методов при выполнении своих функций и в поиске менее стимулирующих ситуаций; 2) преобладание вспомогательных действий (обеспечивающих или облегчающих выполнение основных действий) над основными действиями, которые непосредственно ведут к достижению определенной цели, это позволяет избегать возникновения трудных ситуаций, в которых эффективность их деятельности значительно снижается; 3) тенденция к частой перемене вида деятельности и ее временной структуры (например, организация прерываемых действий или выполнение их поочередно со склонностью переходить к следующему виду деятельности, не получив желаемого результата), а также преобладание разнообразных действий над однообразными вследствие малой сопротивляемости, вызывающей защитное торможение, которое обеспечивает регенерацию корковых центров, связанных функционально с предыдущим видом деятельности; 4) пассивность механизмов саморегуляции, что проявляется отсутствием такого вида поведения, которое требует активного совершенствования субъективных функций (в этом, кстати, причина неэффективности и непостоянства в достижении целей) или вызывает перемены в окружающем мире, а также постановка перед собой нереальных целей. В трудных ситуациях у истерической личности появляется дезорганизация целенаправленных видов поведения, что проявляется нарушениями процессов восприятия, хранения, переработки и использования информации. Источником расстройств этого типа является слишком высокий уровень активации коры головного мозга, вызванный повышенной реактивностью.

По Luria (1976), в мозге можно выделить три главных функциональных блока, необходимых для осуществления деятельности любого рода: 1) блок, регулирующий напряжение коры и состояние бодрствования; 2) блок, воспринимающий, хранящий и перерабатывающий внутреннюю и внешнюю информацию, 3) программирующий блок, регулирующий и контролирующий деятельность. Для правильного течения целенаправленного поведения необходимо поддержание оптимального состояния коры мозга, т. е. поддержание соответствующего напряжения и определенного уровня бодрствования, что обусловлено свойствами первого функционального блока Открытия Moruzi и Magoun (1949) позволили определить, что структурой, регулирующей функциональное состояние коры, является сетчатое образование ствола мозга [Magoun, 1961; Lindsley, 1957], а точнее говоря, так называемое восходящее сетчатое образование [Sadowski, 1973], от которого зависит степень общей активации (возбуждения) коры мозга. Активация, или уровень тонуса коры мозга, определяется неспецифическим (независимым от сенсорного характера раздражителя и направленным во все зоны и области мозга) воздействием сетчатого образования От степени активации зависит готовность коры к образованию сложных функциональных связей. Уровень активации поддерживается положительным, монотонным возбуждением коры головного мозга импульсами неспецифического сетчатого образования ствола мозга, а в свою очередь степень возбуждения является следствием влияния силы раздражителя, новизны стимулирующей ситуации, факторов, которые повышают или снижают активирующее влияние восходящего сетчатого образования (например, усталость, лекарства), а также индивидуальных колебаний способности к повышению активации [Gray, 1964]. Каждая стимуляция системы независимо от характера раздражителей выражается повышением общего уровня активации («глобальная реакция возбуждения», Jus, Jus, 1968) за счет неспецифического сетчатого образования и возбуждением специфической области коры (так называемые вызванные потенциалы), характерной для данного раздражителя, через специфические афферентные пути В соответствии с общей теорией живых систем поведение системы обусловлено как информационными, так и энергетическими воздействиями благодаря существующему единству энергетически-информационных процессов Поэтому специфические системы функционально связаны с процессами восприятия, хранения и переработки информации, а неспецифические системы регулируют функциональное состояние мозговых структур, определяя тем самым энергетический уровень системы.

В пределах сетчатого образования наблюдается некоторая функциональная дифференцировка отдельных участков [Sadowski, 1962], которая, несмотря на их тесную взаимосвязь, позволяет выделить следующие функциональные части его: 1) восходящую; 2) нисходящую возбуждающую; 3) тормозящую; 4) сетчатое образование зрительного бугра. Раздражители, поступающие в сетчатое образование, исходят из периферических рецепторов, подкорковых центров, мозжечка и коры. Восходящее сетчатое образование повышает или понижает активность коры посредством связей, которые проходят через неспецифическую таламическую систему (по принципу отрицательной обратной связи) и через подбугорье. Благодаря многочисленным обратным связям, в том числе с лимбической, экстрапирамидной, вегетативной системами и спинномозговыми центрами, сетчатое образование возбуждает или тормозит двигательные функции спинного мозга (влияет в основном на мышечный тонус) и вегетативной нервной системы.

Активация коры головного мозга вызывает появление быстрых волн (частота выше 13 Гц) низкой амплитуды (не превышает обычно 20 мкв), т. е. вызывает десинхронизацию основной биоэлектрической активности. В отсутствие активации происходит синхронизация а-ритма в виде волн малой частоты и высокой амплитуды. Таким образом, конфигурация ЭЭГ отражает изменения уровня активации. Общепринятым показателем общего уровня активации является так называемый а-индекс (процент а-волн в 3-минутном отрезке записи ЭЭГ в покое у здорового человека): чем выше уровень активации, тем больше десинхронизация биоэлектрической активности, т. е. тем ниже а-индекс [низкий индекс составляет 0—21,8 % а-волн, высокий —76,5—100 %; Terelak, 1976]. Значительно более точной представляется оценка уровня активации при помощи измерения уровня адреналина и норадреналина крови [de Walden-Galuszko, 1976a]. Альфа-индекс рассматривается также и как общий показатель реактивности [Strelau, 1974] При одинаковых условиях исследования а-индекс ниже у высокореактивных по сравнению с малореактивными лицами [Terelak, 1975]. Это различие отчетливо возрастает в трудной ситуации. Подобную зависимость можно ожидать и при сравнении истерических личностей и репрезентативной выборки популяции, но исследования такого типа до сих пор не проводились. Повышению уровня активации обычно сопутствует возрастание возбуждения [Eason, Dudley, 1971], понимаемого как определенные периферические изменения, вызванные действием вегетативной нервной системы (например, учащение ритма сердечной деятельности и дыхания, повышение артериального давления и мышечного тонуса, снижение кожного сопротивления, повышение уровня адреналина и норадреналина в крови и т п.). Среди многочисленных методов исследования функции вегетативной нервной системы наиболее чувствительными показателями периферического возбуждения (а тем самым и уровня активации) считаются колебания кожно-гальванической реакции и кожного сопротивления, а также усиление секреции адреналина и норадреналина [de Walder-Galuszko, 1976b].

С активацией тесно связаны эмоционально-мотивационные — процессы [Duffy, 1963; Lindsley, 1957]. По Reykowski (1974), эмоциональный процесс характеризуется знаком (положительным или отрицательным), содержанием и возникновением периферического возбуждения. Так, эмоции нарастают параллельно активации. В механизме возникновения эмоций важную роль играет связь сетчатого образования с лимбической системой [Sa-dowski, 1973] Эмоциональный процесс в свою очередь составляет основу мотивационного напряжения, обусловливающего целенаправленный характер деятельности человека. Зависимость между мотивацией и активацией носит характер криволинейной функции: вначале мотивация возрастает одновременно с активацией, а затем на более высоких уровнях активации снижается [Hebb, 1970J. Проблема мотивации действий истерической личности обсуждается далее (см. раздел. 4.6).

Нейрофизиологические экспериментальные исследования стали основой теории оптимальной активации [Hebb, 1965] и теории оптимальной стимуляции [Leuba, 1965; Zuckermann, цит. по Toeplitz, 1977], критический анализ которых содержится в работе Lukaszewski (1974). В соответствии с теорией оптимальной активации условием правильного протекания процессов регуляции, а тем самым и эффективного функционирования индивида является определенный индивидуально различный и зависящий от данной ситуации оптимальный уровень активации. В связи с этим каждый человек стремится поддерживать оптимальный для себя уровень активации [по принципу гомеокинеза живых систем; Nosal, 1977]. Активирующую ценность имеет любая внутренняя или внешняя стимуляция, но главным образом так называемое информационное противоречие, которое активирует эмоционально-мотивационные процессы, направляющие поведение к восстановлению и поддержанию оптимального уровня активации. Оптимальным состоянием может быть определенная степень информационного противоречия или полное отсутствие его, т. е. поступление только взаимосогласующейся информации. Зависимость активации от степени информационного противоречия предполагает наличие различной потребности в стимуляции. Поэтому теории оптимальной стимуляции предполагают, что каждый индивид обладает присущим ему оптимальным уровнем стимуляции, обусловленным следующими переменными: 1) конституциональным фактором (реактивность и активность поведения); 2) возрастом; 3) научением, 4) уровнем стимуляции в предшествующий период; 5) степенью сложности задачи (ситуации); 6) суточным ритмом (например, ритм сон — бодрствование) [Toeplitz, 1977]. Результаты эмпирических исследований указывают на то, что важнейшей детерминантой оптимального уровня стимуляции является конституциональный фактор.

Как упоминалось ранее, конституционально обусловленная высокая реактивность истерических личностей определяет их низкую потребность в стимуляции, т. е. одновременно определяет предпочтение ими ситуаций с невысокой стимулирующей ценностью. Обратное явление наблюдается, например, при психопатии, которая, по мнению некоторых авторов [Quay, 1965], характеризуется чрезвычайно высокой потребностью в стимуляции. Поскольку адекватный уровень потребности в стимуляции является решающим в развитии как форм, так и содержания познавательных структур, а также для эффективности процесса социализации, следует предполагать, что у истерических личностей будут проявляться недоразвитие познавательных структур и слабая интернализация социальных норм (см. раздел 4.6). Это подтверждается клиническими наблюдениями [Jakubik, 1975d; Kepinski, 1977b]. Проводя аналогии между теориями истерической личности и кибернетической теорией характера (стабильные свойства управления системой) [Mazur, 1976], можно отметить, что основным проявлением «динамизма» (соотношение коэффициента развития и коэффициента старения системы) у личности такого типа служит тенденция к «изверганию» внутренней информации вместо усвоения и хранения внешней информации. За счет этого относительно стабильные, биологически детерминированные особенности управления системой затрудняют кодирование поступающей извне информации, что одновременно с избеганием источников обильной информации приводит к замедленному развитию корреляционной сети (познавательной сети, по терминологии Reykowski). В этом также причина невозможности вызвать более основательные сдвиги внутренней структуры системы под влиянием окружающего (других систем). Практически это выражается значительными трудностями в смене установок при психотерапевтическом лечении больных с истерическим типом личности.

До настоящего времени отсутствуют какие-либо исследования общего уровня активации у истерической личности. На основании результатов экспериментальных исследований, подтвердивших, что поведение человека — это криволинейная функция уровня активации в виде перевернутой буквы U [Lukaszewski, 1974; Luna, 1976] (при этом учитывались такие параметры, как состояние бодрствования, сила реакции, эффективность научения и выполнения задачи), можно лишь косвенно предполагать что идентичные зависимости имеются также и у индивидов с истерическим типом личности. Высокая реактивность этих лиц, которая обусловливает чрезмерный рост активации, быстро выходящей за пределы оптимального уровня, может легко приводить к расстройствам указанных параметров. Особенно интересна и важна для проблематики истерической личности и истерических диссоциативных симптомов проверенная эмпирически концепция Lindsley (I960, 1961], согласно которой уровень сознания — это криволинейная функция уровня активации. Этой зависимостью объясняются частые колебания уровня сознания у истерических личностей в результате сверхоптимального, даже под влиянием слабых раздражителей, роста активации. Характерной легкостью превышения оптимума активации объясняется также непереносимость ими трудных ситуаций, служащих источником сильной стимуляции. Сверхоптимальный рост активации вызывает чрезмерное периферическое возбуждение, связанное с большим усилением эмоционально-мотивационных процессов, которые направляют поведение исключительно на поддержание оптимального уровня активации. Вследствие стремления к снижению активации до оптимального уровня формируются особые механизмы, обеспечивающие достижение этой цели. Неэффективность приспособительных и защитных механизмов способствует образованию разнообразных патологических механизмов (например, истерических манипуляционных механизмов; см. раздел, 4.9), неспецифических или специфических для определенного типа расстройств личности, которые более или менее эффективно снижают уровень активации. Следует подчеркнуть, что значительным активирующим влиянием обладает отсутствие информации, которая поддерживает имеющиеся личностные структуры, особенно структуру «я». Избыточная потребность в поддерживающей информации, которая необходима для правильной интеграции личности, способствует (при одновременной слабости механизмов регуляции) дополнительному образованию и фиксированию патологических механизмов. Именно это явление наблюдается у индивидов с истерическим типом личности, поведение которых направлено главным образом на получение информации, поддерживающей структуру «я» [Jakubik, 1976а]. Вследствие низкого уровня развития структуры «я» у истерических личностей оказывается, что для них высокой активирующей ценностью обладают прежде всего отсутствие поступления информации, поддерживающей эту интеграционно-регуляционную структуру, а также противоречия информации, которые характеризуются несоответствием поступающей информации и информации, зашифрованной в структуре «я».