Приемы, с помощью которых урнинги-мужчины достигают полового удовлетворения, очень разнообразны.

Некоторые индивиды, обладающие тонкими чувствами и сильной волей, подавляют в себе свои влечения, подвергая себя при этом, однако, опасности нервного (неврастенического) или душевного заболевания вследствие вынужденного воздержания. Другие предаются онанизму по тем же основаниям, по которым и неурнинги избегают нередко полового акта.

У урнингов с врожденной или развившейся под влиянием онанизма раздражительностью нервной системы (раздражительная слабость эякуляционного центра) бывает достаточно одних объятий или ласк — с одновременным ощупыванием половых органов или даже без этого — для того, чтобы вызвать семяизлияние и получить таким образом половое удовлетворение. У индивидов с не столь сильной раздражительностью половой акт сводится к мастурбации со стороны любимого лица, или к взаимному онанизму, или же к подражанию половому акту между бедрами. У нравственно извращенных и потентных, что касается эрекций, урнингов половое влечение удовлетворяется иногда и путем педерастии — приема, который индивидов нравственно нормальных обычно настолько же отталкивает, как и мужчин, удовлетворяющих свое половое чувство нормальными сношениями с женщинами. Примечательно утверждение урнингов, будто адекватный для них половой акт с лицами собственного пола доставляет им большое удовлетворение и дает чувство силы и бодрости, между тем как удовлетворение с помощью одиночного онанизма или вынужденного полового акта с женщиной резко ослабляет их и усиливает их неврастенические припадки.

Относительно частоты этой аномалии трудно составить себе ясное представление, ибо страдающие ею лица очень редко делаются объектом наблюдения, а в уголовных случаях обычно не делают различия между урнингами, сделавшимися таковыми вследствие извращения полового чувства, и между педерастами из среды просто безнравственных лиц. Согласно наблюдениям Каспера, Тардье и моим, эта аномалия в действительности встречается гораздо чаще, чем это кажется на основании скудных фактических данных.

Ульрихс (Критические стрелы. 1880, с. 2) утверждает, что в среднем на 200 взрослых мужчин с нормальным половым влечением (другими словами, на 800 душ населения) приходится один с превратным половым ощущением; у венгров и южных славян процент, по его мнению, еще выше. Это утверждение требует, однако, доказательств. Один из больных, вошедших в мою фактологию, лично знал 14 урнингов в своем родном городе (с 13 тыс. жителей). Он утверждал, что в другом городе с 60 тыс. жителей ему известно не менее 80 урнингов. Нужно, однако, думать, что этот больной — в общем, человек, заслуживающий доверия, — не делал различия между врожденным и приобретенным извращением полового чувства.

1. Психический гермафродитизм

Эта ступень превратного полового ощущения характеризуется тем, что наряду с ясно выраженным половым влечением к собственному полу замечается также и влечение к другому полу; последнее, однако, гораздо слабее и появляется лишь время от времени, между тем как первое является главным и преобладающим по своей интенсивности ощущением всей половой жизни.

Нормальные половые ощущения могут либо оставаться в рудиментарном состоянии, проявляясь иногда в периоды бессознательной жизни (во сне), либо давать себя знать в очень сильной степени (по крайней мере по временам).

Половые ощущения по отношению к другому полу могут укрепляться силой воли, самовоспитанием, нравственным и гипнотическим лечением, улучшением общего состояния организма, устранением неврозов (неврастении), главным же образом воздержанием от мастурбации.

Всегда, однако, существует опасность, что наиболее сильное предрасположение — именно предрасположение к ощущениям другого пола — возьмет верх и что в конце концов разовьется превратное половое влечение.

Особенно увеличивается эта опасность под влиянием мастурбации (так же, как и при приобретенном превратном половом ощущении) и обусловливаемой ею неврастении, при усилении неврастенических проявлений, а также под влиянием неудач при половых сношениях с лицами другого пола (недостаточное удовольствие при совокуплении, слабость эрекции, преждевременная эякуляция, инфекция).

С другой стороны, эстетическое и этическое влечение к лицам другого пола может давать перевес нормальным половым ощущениям.

Этим объясняется, почему некоторые субъекты, в зависимости от перевеса положительных или отрицательных влияний, испытывают то нормальные, то превратные половые ощущения.

Мне представляется вероятным, что там, где имеется невропатическая почва, подобного рода гермафродитические ощущения встречаются нередко¹. Но так как подобные случаи мало или вовсе не проявляют себя в общественной жизни и так как подобные тайны супружеской жизни лишь крайне редко доходят до сведения врача, то вполне понятно, почему эта переходная группа, стоящая посредине между нормой и полным половым извращением, до сих пор оставалась в стороне от научного исследования.

Некоторые случаи фригидности имеют, вероятно, в основе эту аномалию. Сами по себе сношения с лицами другого пола вполне возможны. Во всяком случае, на этой ступени еще нет страха перед другим полом. Для врачебного и в особенности нравственного лечения эти случаи представляют благодатное поле (см. ниже).

Дифференциальный диагноз приобретенного превратного полового ощущения может быть довольно труден, ибо до тех пор, пока остатки прежнего нормального полового ощущения не исчезли вполне, и в том и другом случае налицо одинаковое состояние.

На этой ступени удовлетворение влечения к собственному полу достигается пассивным и взаимным онанизмом и половым актом между бедрами.

Наблюдение 139. Ц., 36 лет, частное лицо, обратился ко мне за советом по поводу аномалии своего полового чувства, которая внушала ему опасение за возможность вступления в брак. Отец пациента — невропатический субъект, страдающий ночным испугом. Дед также отличался нервностью, брат отца — идиот. Мать пациента и ее семья были здоровы и нормальны в психическом отношении.

У пациента три сестры и один брат. Последний страдает нравственной ущербностью. Две сестры здоровы и живут в счастливом браке.

Пациент был слабым, нервным ребенком, страдавшим, как и его отец, ночным испугом, тяжелых болезней у него, однако, не было, за исключением коксита, после которого он немного хромает. Половое влечение проснулось очень рано. С 8 лет без всякого внешнего влияния пациент начал мастурбировать. С 14 лет начал выделять семя. У него были хорошие умственные способности, он обнаруживал большой интерес к искусству и литературе. С раннего детства он отличался слабостью мышц и не обнаружил склонности к играм мальчиков, а впоследствии и к мужским занятиям. У него был некоторый интерес к женским туалетам, нарядам, занятиям. С самого начала половой зрелости пациент заметил в себе необъяснимую склонность к мужчинам. В особенности были ему симпатичны мальчики ю низших классов. Больше всего привлекали его кавалеристы. Сильное половое возбуждение он нередко испытывал при виде человека, сидящего в седле. Когда однажды в толпе он оказался близко от него, то испытал наслаждение; с 22 лет подобгые случаи вызывали у него эякуляцию. С этого времени такое же происходило с ним, когда тот, кто нравился ему, мог коснуться его бедра. При этом он испытывал опасение перед тем, что могла причинить ему мужская рука. С большим волнением и страхом смотрел он на людей плебейского вида, одетых в темные плотно обтягивающие брюки. Какой радостью было бы, если такой мужчина мог бы обнять его и привлечь к себе. Но отечественные нравы запрещали делать это. Педерастия ему не нравилась; самое большое удовольствие было от созерцания мужских половых органов. Соприкосновение мужских гениталий всегда рассматривалось как насилие¹. В театре, цирке и т. д. его интересовали только исполнители-мужчины. Склонности к женщинам пациент никогда в себе не замечал. Он их не избегает, даже при случае танцует с ними, но при этом не ощущает ни малейшего чувственного возбуждения.

В 28 лет пациент уже был неврастеником, вероятно, на почве злоупотребления мастурбацией.

Затем появились частые ночные поллюции, сильно ослаблявшие больного. Изредка поллюции эти сопровождались видением во сне мужчин; женщины не снились ему никогда. Только один раз приснился ему педерастический акт. Обыкновенно же ему снились сцены смерти, нападения собак и пр. Как и раньше, пациент продолжал страдать усиленным половым влечением. Часто ему приходили в голову сладострастные мысли, будто он наслаждается на бойне видом умирающих животных или что его секут мальчики, однако он не поддавался этим соблазнам и удержался также от того, чтобы надеть военный мундир.

Чтобы избавиться от мастурбации и удовлетворить свое чрезмерное влечение, он решил посетить публичный дом. Первую попытку полового сношения с женщиной он сделал после обильной выпивки на 21-м году жизни. Красота женского тела и вообще все женские прелести нисколько его не трогали. Все-таки он мог еще выполнять половой акт с чувством удовольствия и посещал поэтому дома терпимости регулярно из «гигиенических соображений».

С этих пор ему доставляло большое удовольствие слушать рассказы мужчин про их похождения у женщин.

В домах терпимости ему часто приходили в голову идеи флагеллации, но эти образы не составляли необходимого условия для потентности. На посещение проституток он смотрел лишь как на средство отвлечь себя от стремления к мужчинам и к мастурбации, как на своего рода предохранительный клапан, для того чтобы не скомпрометировать себя когда-либо перед кем-нибудь из симпатичных ему мужчин.

Пациент не прочь был жениться, но боялся, что не будет способен к продолжительной любви и что с одной и той же женщиной он не сохранит на долгое время потентность. Эти колебания заставили его обратиться за советом к врачу.

Пациент представляет в высшей степени интеллигентного человека с вполне выраженными мужскими чертами. В одежде и осанке у него нет ничего странного. Половые органы развиты нормально, густо покрыты волосами. На лице также богатая растительность. Никто из окружающих больного и его знакомых не подозревает об его аномалии. Воображение никогда не рисовало ему, чтобы он играл роль женщины по отношению к мужчине. Уже несколько лет как неврастенические расстройства совершенно оставили его.

На вопрос, не является ли его превратное половое ощущение врожденным, он не мог ответить. По-видимому, уже с детства склонность к женщине была у него выражена слабо, а склонность к мужчине, напротив, сильно. Онанизм еще более ослабил первую, усилив его превратное половое ощущение. Однако совершенно влечение к женщине у него не исчезло. С прекращением мастурбации его половые ощущения приблизились к нормальным, хотя влечение к женщине и имело у него исключительно грубо чувственный характер.

Так как пациент объяснил, что деловые и семейные соображения заставляют его жениться, то врачу нельзя было обойти молчанием этот щекотливый вопрос.

К счастью, пациент ограничился вопросом о своей потентности. Ему был дан ответ, что он, в сущности говоря, не импотент и что если он женится по собственному выбору на женщине, которая ему в духовном отношении симпатична, то он, вероятно, будет потентным и в будущем.

Кроме того, при помощи фантазии он может всегда усиливать свою потентность.

Главная же задача заключается в том, чтобы укреплять половое влечение к другому полу — влечение, которое у него не отсутствует, но находится только в угнетенном состоянии. Этого можно достигнуть воздержанием от всяких превратных половых чувств и импульсов, прибегая в случае надобности и к гипнотическому внушению (направленному против полового влечения к мужчинам); далее, необходимо возбуждать и поддерживать нормальные половые чувства и влечения, абсолютно воздерживаться впредь от онанизма и лечить остатки неврастенических расстройств при помощи гидротерапии, а может быть, и общей фарадизации.

Наблюдение 140. В., 26 лет, служащий, происходит от отца-ипохондрика и от психопатической матери. Одна сестра отличается превратным половым влечением, четверо остальных братьев и сестер здоровы.

В. хорошо учился, был очень даровит, получил образцовое строго религиозное воспитание, всегда был нервен, экспансивен. В 9 лет без всякого внешнего влияния стал заниматься онанизмом, но уже на 14-м году узнал его вредность и с некоторым успехом боролся с ним. В 14 лет он начал мечтать о мужских статуях, а иногда и о молодых мужчинах. Начиная с периода половой зрелости он стал интересоваться и женщинами, но в незначительной степени. В 20 лет первое совокупление с женщиной без настоящего удовлетворения, несмотря на полную потентность. Затем еще несколько (около 6) нормальных половых сношений.

Сознается, что имел множество сношений с мужчинами (взаимная мастурбация, половой акт между бедрами, иногда также в рот)- По отношению к своему возлюбленному он чувствовал себя то в пассивной, то в активной роли.

В. явился к врачу в полном отчаянии, рыдая. Его половая аномалия приводит его в ужас, он боролся с нею чуть не до умопомешательства, но безуспешно. Его положительно тянет к мужчинам. Женщина может еще несколько удовлетворить его в физиологическом отношении, но духовно — нисколько. При всем том он жаждет семейного счастья.

В характере и внешности В. не имеет никаких немужских черт, за исключением ненормально широкого таза (ок. 100 см).

Наблюдение 141. К., 30 лет, происходит из семьи, где со стороны матери было много душевнобольных.

Отец и мать невропатические люди, отличались раздражительностью, вспыльчивостью и были очень несчастны в браке.

С раннего детства К. чувствовал симпатию только к мужчинам, главным образом к слугам.

Поллюции начались уже с 14 лет. Рано стали появляться сновидения с превратным половым влечением. Описания боя быков и других истязаний животных вызывали у него половое возбуждение.

В 15 лет он стал онанировать по собственному влечению, без соблазна со стороны. В 21 год начал половые сношения с мужчинами (исключительно взаимный онанизм). Стал часто прибегать к аферам, сопровождаемым шантажом. Время от времени психический онанизм. При этом он всегда думал о мужчинах.

Его влечение к женщинам было скоропреходящим. Год тому назад его побуждали жениться, но он не мог на это решиться.

Половой акт с женщиной он до сих пор еще ни разу не предпринимал отчасти вследствие недоверия к своей потентности, отчасти из боязни заражения.

Уже несколько лет он страдает сильной неврастенией, временами дело доходит до полной психической прострации. Он человек со слабой волей, без энергии, но во внешности и в строении тела не представляет ничего женского. Половые органы нормальны.

Пациенту предложено: лечение неврастении, энергичное противодействие всем превратным половым побуждениям, пребывание в женском обществе, сношение с презервативом, затем возможно скорое вступление в брак, к которому пациента побуждало и его жизненное положение.

Через 4 месяца К. явился вторично. Он исполнял все врачебные предписания, имел удачные совокупления, видит во сне только женщин, мужчины из низших классов вызывают в нем отвращение, в общем, он все-таки не потерял окончательно чувствительности к собственному полу, и во время сирокко, когда его неврастения обостряется, ему приходится еще подавлять в себе превратные половые побуждения.

Он думает скоро жениться, счастлив по поводу происшедшей в его половой жизни перемены и полон веры в счастливое будущее.

Наблюдение 142. Психический гермафродитизм. Влечение к другому полу подавлено очень рано онанизмом, временами оно, однако, с силой проявляется. Влечение к собственному полу носило с самого начала извращенный характер (чувственное возбуждение при виде мужских ботинок).

X., 28 лет, явился ко мне в сентябре 1887 г. полный отчаяния и просил совета по поводу извращения его половой жизни, которое делает его существование совершенно невыносимым и не раз уже приводило его к мысли о самоубийстве.

Пациент происходит из семьи, где неврозы и психозы составляли частое явление. По отцовской линии в продолжение трех поколений происходили браки между близкими родственниками. Отец, по-видимому, был здоров и счастлив в браке. Сыну казалось, однако, несколько странным пристрастие отца к красивым лакеям. С материнской стороны в семье было много оригиналов. Прадед и дед матери умерли меланхоликами, сестра ее была душевнобольная. Одна племянница деда (дочь его брата) была истеричкой и страдала нимфоманией. Мать имела 11 братьев и сестер, из них, кроме нее самой, вступили в брак только двое. Один брат отличался превратным половым влечением и был неврастеником вследствие неумеренной мастурбации. Мать, по словам больного, была ханжой с ограниченным умом, отличалась вспыльчивостью и склонностью к меланхолии. Она умерла, когда пациенту было 14 лет.

У пациента есть брат и сестра. Брат — невропатический субъект, часто впадающий в меланхолию; несмотря на то что он уже взрослый человек, он до сих пор еще никогда не обнаруживал признаков половых ощущений. Сестра — известная красавица — кумир мужчин. Дама эта замужем, но не имеет детей, по-видимому, вследствие импотенции мужа. К почитанию, которым ее окружали мужчины, она всегда относилась равнодушно, напротив, женская красота приводила ее в восхищение; в одну из своих подруг она была прямо влюблена.

О самом себе пациент сообщает, что уже в 4 года его очень прельщали конюхи с красиво вычищенными сапогами. Когда он вырос, он никогда не думал о женщинах. Ночные поллюции вызывались у него сновидениями, в которых главную роль играли сапоги.

С 4 лет он чувствовал особенную склонность к мужчинам или, вернее сказать, к лакеям, носившим хорошо вычищенные сапоги. Вначале они были ему только симпатичны, но по мере развития полового чувства вид их стал вызывать у него сильнейшие эрекции и сладострастное возбуждение. Возбуждали его блестящие сапоги только у слуг. У лиц, равных ему по общественному положению, тот же предмет оставлял его совершенно равнодушным.

Однако с этими представлениями у него не связывалось стремление к половой любви к мужчинам. Даже мысль о возможности такой любви казалась ему отвратительной. Временами у него появлялись сладострастные ощущения, когда он представлял себе, что он прислуживает своим лакеям, снимает и чистит у них сапоги или что они наступают на него ногами. Подобными мыслями возмущалась вся его аристократическая гордость. Вообще все эти идеи, связанные с сапогами, были ему противны и мучительны.

Половое чувство развилось у него рано и сильно. Сначала оно находило выражение в мыслях о сапогах, а затем в таких же сновидениях, сопровождавшихся поллюциями.

В остальном его физическое и духовное развитие совершалось нормально. Пациент был одарен хорошими способностями, легко учился, кончил курс, сделался офицером и стал благодаря своей представительной, вполне мужской наружности и высокому положению любимцем общества.

Сам он считает себя добрым, спокойным человеком, обладающим сильной волей, но поверхностным. Он уверяет, что всегда был страстным охотником и наездником и никогда не имел никакого влечения к женским занятиям. В женском обществе он всегда чувствовал смущение, на балах скучал. Никогда он не ощущал в себе интереса к даме из высшего класса общества. Если его вообще интересовали когда-либо женщины, то это были здоровые крестьянские девушки, — такие, каких выбирали в натурщицы живописцы в Риме. Но действительного полового возбуждения он все-таки никогда не испытывал по отношению к подобным представительницам женского пола. В театре и в цирке он чувствовал интерес только к исполнителям-мужчинам. Но чувственного возбуждения и они не вызывали. Вообще в мужчине его привлекали только сапоги, и то лишь тогда, когда носитель их принадлежал к слугам и был красив. Равные ему по общественному положению лица оставляли его совершенно равнодушным, какие бы красивые сапоги они ни носили.

В своих половых склонностях пациент и до сих пор еще не может разобраться: он не знает, питает ли он больше симпатии к собственному полу или к другому.

Он думает, что первоначально у него скорее было влечение к женщинам, но влечение во всяком случае очень слабое. Он категорически утверждает, что вид обнаженных мужчин ему несимпатичен, а вид мужских половых органов даже противен. Относительно женщин он не испытывал таких ощущений, но даже самое красивое женское тело не вызывало в нем возбуждения. Когда он был молодым офицером, ему приходилось время от времени сопровождать своих товарищей в публичные дома. Он не заставлял себя долго уговаривать, так как надеялся этим путем избавиться от преследовавших его мыслей о сапогах. Но пока он не призывал на помощь эти самые мысли, то оставался импотентным. С их же помощью он нормально совершал акт совокупления, не получая, однако, при этом никакого удовольствия. Он не испытывал ни малейшего влечения к сношениям с женщинами, для этого требовался какой-нибудь внешний повод, внешнее влияние. Предоставленная самой себе его половая жизнь сводилась к грезам о сапогах и к подобным же сновидениям с поллюциями. Так как вместе с тем у него усиливалось желание целовать у своих лакеев сапоги, надевать их им и т. д., то он решил сделать все возможное, чтобы избавиться от этого отвратительного, глубоко оскорбительного для него влечения. Ему было тогда 20 лет, и он жил в Париже; он вдруг вспомнил об одной удивительно красивой крестьянской девушке, которую он видел на своей далекой родине. Он надеялся, что с ее помощью ему удастся избавиться от своего извращенного полового влечения. И вот он немедленно едет домой и начинает домогаться любви этой девушки. Он уверял, что в то время был действительно влюблен в нее, что один вид ее, одно прикосновение к ее платью вызывало в нем сладострастную дрожь, и что, когда она его однажды поцеловала, у него сделалась сильная эрекция. Только через полтора года он достиг наконец своей Цели по отношению к этой девушке.

Он был вполне потентным, но эякулировал очень медленно (10—20 мин) и не ощущал никакого удовольствия.

После полутора лет сношений с девушкой он охладел к ней, так как не нашел в ней той «деликатности и чистоты», какую ожидал. С этого времени, чтобы сохранить потентность в сношениях с этой девушкой, ему снова пришлось прибегать к своим представлениям о сапогах. По мере того как падала его потентность, возвращались к нему само собой и эти представления. В конце концов он стал жить и с другими женщинами. Время от времени, когда та или другая женщина была ему симпатична, он обходился и без своих болезненных представлений о сапогах.

Однажды случилось, что пациент изнасиловал женщину. К его удивлению, это было единственное совокупление, когда он ощущал чувство сладострастия. Вслед за этим поступком он почувствовал отвращение к сделанному. Когда час спустя он имел акт совокупления с той же женщиной, но уже с ее согласия, он никакого сладострастного ощущения не получил.

По мере того как падала его потентность и ему приходилось все чаще и чаще прибегать к представлениям о сапогах, ослабевало и его влечение к другому полу. Слабое развитие полового влечения и склонности к женщинам сказывалось у пациента, между прочим, в том, что еще в период своих сношений с крестьянской девушкой он прибегал к онанизму. О последнем он узнал из случайно попавшей ему в руки «Исповеди» Руссо. Влечение к онанизму тотчас же связалось у него с его представлениями о сапогах. При этих представлениях он получал сильные эрекции, мастурбировал, ощущал при эякуляции чувство сладострастия, которого не давал ему половой акт, и вначале чувствовал себя в результате мастурбации более живым и возбужденным. С течением времени появились, однако, признаки сначала половой, а затем и общей неврастении с раздражением спинного мозга. Тогда он отказался от мастурбации и снова разыскал свою прежнюю возлюбленную. Но она уже не вызывала в нем никакого возбуждения, так что в конце концов перестали помогать и представления о сапогах. Он бросил свою возлюбленную и снова обратился к мастурбации, которая, по его мнению, защищала его от навязчивых стремлений целовать или чистить сапоги у лакеев и пр. Тем не менее его половая жизнь была для него мучительна. Случайно ему снова удалось совершить половой акт при помощи представлений о блестящих, вычищенных сапогах. После продолжительного воздержания от мастурбации ему удавалось иногда совершить совокупление и без всяких искусственных средств.

Пациент считает свою половую потребность очень сильной. Если он долго не имеет семяизлияния, то делается возбужденным, беспокойным, его начинают преследовать мысли о сапогах, так что он бывает вынужден прибегать либо к совокуплениям, либо, что предпочтительнее, к мастурбации.

В последний год его самочувствие значительно ухудшилось вследствие того, что, будучи последним потомком богатого и знатного рода, он должен был, согласно настоятельному желанию отца, жениться. Невеста его — замечательная красавица - духовно ему очень симпатична. Но как женщина она для него столь же безразлична, как и все женщины. Она удовлетворяла его эстетически, как какое-либо произведение искусства. Она была для него идеалом. Чтить ее платонически он считал бы великим счастьем, но обладать ею как женщиной было бы для него мучением. Он был заранее уверен, что будет с нею потентным только при помощи своих обычных болезненных представлений. Но прибегать к такого рода приемам казалось ему оскорбительным при том высоком уважении, каким она пользовалась в его глазах; против этого возмущалось его нравственное и эстетическое чувство. Если он осквернит ее мыслями о сапогах, то она потеряет в его глазах свою эстетическую ценность, он сделается импотентным по отношению к ней и будет чувствовать к ней отвращение. Пациенту кажется его положение безнадежным, и он сознается, что в последнее время он нередко был близок к самоубийству.

Пациент представляет собою высокоинтеллигентного человека. Внешний вид вполне мужской: большая борода, глубокий голос, нормальные половые органы. Глаза имеют невропатическое выражение. Признаков дегенерации не обнаружено. Имеют место проявления спинномозговой неврастении. Мне удалось успокоить пациента и внушить ему надежды на будущее.

Врачебные предписания сводились к назначению средств для борьбы с неврастенией, к запрещению заниматься онанизмом и предаваться мыслям о сапогах. Я убедил пациента, что с устранением неврастении он будет в состоянии совершать совокупление без помощи представлений о сапогах и что он с течением времени будет вполне способен к браку и в моральном, и в физическом отношениях.

В конце октября 1888 г. пациент писал мне, что он все время успешно боролся с привычкой к онанизму и со своими болезненными представлениями. За все время ему только раз снились сапоги, поллюций почти не было. Превратных половых ощущений нет, однако сношения с женщинами, несмотря на сильное половое возбуждение, не сопровождаются никакими сладострастными ощущениями. В этом роковом состоянии он принужден был через три месяца жениться.

2. Лица с влечением к собственному полу, или урнинги (гомосексуалисты)

В противоположность группе психосексуальных гермафродитов мы встречаем у урнингов врожденное половое влечение исключительно к лицам того же пола. Отличие от следующей группы заключается в том, что здесь аномалия ограничивается исключительно половой жизнью и не распространяется на характер и на всю психическую личность.

Половая жизнь урнингов mutatis mutandis (с известными оговорками) совершенно та же, что и у нормальных в половом отношении людей, но так как половые ощущения у них как раз противоположны нормальным, то они приобретают карикатурный характер, тем более что подобные индивиды одержимы обыкновенно и половой гиперестезией, так что их любовь к собственному полу носит страстный, пылкий характер.

Урнинг любит и боготворит любимого мужчину точь-в-точь так же, как влюбленный мужчина свою возлюбленную. Он готов на величайшие жертвы для своего возлюбленного, испытывает мучения, если не встречает взаимности, страдает от измены, ревнует и т. д.

Мужелюбивый мужчина обращает свое внимание исключительно на танцоров, артистов, атлетов, на мужские статуи и пр. Женские прелести для него безразличны или даже противны. Голая женщина его отталкивает, между тем как вид мужских половых органов, бедер и т. д. доставляет ему блаженство.

Физическое прикосновение к симпатичному мужчине вызывает в нем радостную дрожь, а так как подобные индивиды от рождения, вследствие или онанизма, или вынужденного воздержания обычно страдают половой неврастенией, то при этом дело легко кончается семяизлиянием, которое, однако, не наступает при самом тесном общении с женщиной или же наступает только при механическом раздражении. Половой акт с мужчиной в каком угодно виде доставляет урнингу наслаждение и оставляет после себя чувство удовлетворения. Если урнингу удается принудить себя к совокуплению, то он чувствует себя при этом как человек, которого заставили съесть или выпить что-либо отвратительное. При этом чувство отвращения обычно действует задерживающим образом и делает самый акт невозможным. Тем не менее опыт показывает, что лица, стоящие на этой второй ступени превратного полового влечения, нередко вступают в брак — по этическим или социальным соображениям.

Относительную потентность подобные несчастные мужья приобретают во время сношений путем возбуждения своей фантазии, которая рисует им вместо жены любимого мужчину.

При всем том акт совокупления является для них тяжелой жертвой, не доставляет им никакого удовольствия и оставляет после себя на несколько дней чувство страдания и нервной слабости. Если при помощи большого напряжения фантазии, употребления возбуждающих спиртных напитков, вызывания эрекций наполнением мочевого пузыря и т. д. им не удается нейтрализовать задерживающие чувства и представления, то они остаются совершенно импотентными, между тем как одно только прикосновение к мужчине вызывает у них сильнейшую эрекцию и даже семяизлияние.

Танцевать с женщиной урнингу неприятно, напротив, танцы с мужчиной, в особенности с таким, который им нравится своей наружностью, доставляют величайшее наслаждение.

Урнинг-мужчина, обладающий более высоким образованием, не уклоняется от платонических, неполовых сношений с женщинами, поскольку последние интересны своим умом, пониманием искусства и высказываниями. Его отталкивает только женщина в ее половой роли.

На этой ступени полового вырождения характер и занятия остаются в соответствии с тем полом, каким обладает урнинг. Половое извращение остается аномалией изолированной, однако глубоко изменяющей социальное существование личности. Соответственно этому больной при половом акте в любом его виде чувствует себя в той роли, какая ему принадлежит при нормальных половых отношениях.

Переходные формы к следующей, третьей группе встречаются постольку, поскольку у больных появляется желание быть в той половой роли, которая соответствует их ненормальному половому ощущению, они мечтают наяву или во сне о такой роли, и у них появляются склонности и вкусы, не соответствующие представляемому ими полу. В некоторых случаях создается впечатление, что подобные явления составляют искусственный продукт педагогических влияний, в других, что здесь имеется более глубокая степень дегенерации, приобретенная из-за извращенной половой деятельности (онанизма), аналогично тем прогрессирующим проявлениям вырождения, которые наблюдаются при приобретенном извращении полового чувства.

Что касается способа полового удовлетворения, то следует отметить, что у многих урнингов-мужчин, ввиду их возбудимости, достаточно одних только объятий, чтобы вызвать эякуляцию. Лица с половой гиперестезией и с парестезией эстетического чувства испытывают нередко более высокое наслаждение при общении с грязными, грубыми субъектами из подонков общества.

На этой почве возникает иногда и склонность к педерастии (конечно, активной), к другим извращениям; однако это встречается очень редко, и притом у субъектов с ущербным моральным чувством и с повышенным сладострастием.

В противоположность старым, глубоко испорченным развратникам, которые ищут мальчиков для целей педерастии, взрослые урнинги не чувствуют полового влечения к незрелым мужским индивидам. Только при недостатке лучшего и при сильном возбуждении или же при наличии особого извращения (эротической педофилии) урнинг может сделаться опасным для мальчиков.

Наблюдение 143. Ц., 36 лет, крупный торговец, родом, по-видимому, из здоровой семьи; развивался физически и духовно нормально, перенес несколько легких детских болезней, в 14 лет без внешних влияний стал заниматься онанизмом, в 15 лет начал мечтать о мужчинах одного с ним возраста. Полнейшая нечувствительность к женскому полу.

В 24 года первое посещение дома терпимости — бегство оттуда вследствие страха перед обнаженной женщиной¹.

В 25 лет случайные половые сношения с мужчинами (страстные объятия с эякуляцией, иногда взаимная мастурбация).

В 28 лет, по практическим соображениям и из желания излечиться от своей аномалии, пациент женился на одной прекрасной в физическом и в духовном отношении женщине. В сношениях со своей женой, которую он любил духовно от всей души, он был потентен только в том случае, если призывал на помощь воображение (представлял себе сношения с молодыми, красивыми мужчинами). Но эта вынужденная, противоречившая его половым ощущениям половая жизнь породила в конце концов тяжелую неврастению. С рождением ребенка Ц. стал избегать своей жены, тем более что боялся, что дети его будут так же несчастны, как он сам.

Мало-помалу им, однако, снова овладели превратные чувства и мысли. С помощью мастурбации ему удавалось еще с успехом бороться против них.

В последнее время его самообладание подверглось тяжелому испытанию: он влюбился в молодого красивого мужчину. Ему удалось победить в себе эту страсть, но победа досталась дорогой ценой — произошло резкое усиление неврастенических проявлений. Это заставило пациента обратиться ко мне за советом и за помощью, тем более что он в последнее время сделался настолько возбудимым в половом отношении, что едва в состоянии скрывать свое влечение к мужчинам; он даже боится как-либо выдать себя и сделаться, таким образом, не только смешным, но даже нетерпимым в обществе, где он теперь занимает уважаемое место. Подобно многим больным такого рода, Ц. стал прибегать в последнее время к алкоголю, чтобы найти там убежище от своей неврастении; алкоголь, правда, облегчал неврастенические припадки (физическую слабость, психическое угнетение, неспособность к умственному труду), но зато он еще более повышал его половое возбуждение. Я нашел в Ц. высокоинтеллигентного человека с тонкими ощущениями, правильным развитием, вполне мужской внешностью, сильно страдавшего по поводу своего состояния и смотревшего с ужасом на свою привычку к мастурбации; особенно возмущалось его нравственное чувство против взаимной мастурбации, к которой он прибегал только по настоянию своего возлюбленного.

Его совершенно удовлетворяли взаимные поцелуи и объятия. С особенным наслаждением вспоминает он те случаи, где он не шел дальше этого. В настоящее время он настолько чувствует себя падшим в нравственном отношении, что с радостью занимается одиночным онанизмом, являющимся для него суррогатом половой жизни и в то же время предохранительным клапаном от половых извращений. Но унизительность этого порока он глубоко чувствует. Он так глубоко пал, что не в состоянии уже выдерживать более ужасную борьбу со своим извращенным половым влечением и, вероятно, без сопротивления отдался бы на волю своей судьбы, если бы его до известной степени не удерживала мысль о жене и детях.

Я посоветовал пациенту всеми силами бороться против своего болезненного влечения, по возможности поддерживать супружеские сношения, совершенно отказаться от алкоголя и мастурбации (так как они повышают половое извращение и уменьшают влечение к женщине) и предпринять лечение неврастении. В случае, если болезнь окажется неизлечимой и положение больного будет невыносимо, ему придется примириться со своим извращением, ограничиваясь лишь поцелуями и объятиями мужчин.

Наблюдение 144. X.: «Мне теперь 31 год, я высокого роста, строен, но в то же время довольно крепок сложением, страдаю любовью к мужчинам и потому до сих пор не женат. Все мои родственники были здоровы, умственно нормальны; в родне по материнской линии имели место два самоубийства. Половое влечение проснулось во мне на 7-м году жизни, особенно возбуждал меня вид голого живота. Я удовлетворял свое сладострастие тем, что заставлял стекать по животу свою слюну. Когда мне было 8 лет, у нас была маленькая 13-летняя служанка. Мне доставляло большое удовольствие соприкасаться своими половыми органами с ее органами, но совершить акт совокупления я еще не был в состоянии. На 9-м году я попал чужой дом и стал посещать гимназию. Один из сверстников показал мне однажды свои половые органы, но это вызвало во в только отвращение. В той семье, куда меня отдали мои родители, была очень красивая девушка, которая соблазнила меня на совокупление. Мне было тогда немногим более 9 лет. Совокупление доставило мне большое наслаждение. Мой пенис был хотя и мал, но тверд, и я стал с тех пор совершать совокупление почти ежедневно. Так продолжалось несколько месяцев. Затем родители перевели меня в другую гимназию. Разлука с девушкой была для меня тяжела, и я — на 10-м году жизни — начал онанировать. Но онанизм всегда внушал мне отвращение, я предавался ему умеренно и каждый раз чувствовал раскаяние, хотя и не видел от него никаких вредных последствий. На 14-м году жизни во мне проснулась любовь к одному школьнику, годом позже — к другому. Мы любили друг друга с полной взаимностью и обменивались горячими поцелуями. Сладострастных мыслей у меня не было ни в первой любви, ни во второй. Со вторым из моих возлюбленных мы остались друзьями до сих пор, хотя уже на 20-м году жизни у нас прекратились взаимные поцелуи: мы сохраняем просто дружественные отношения, и никогда у меня не появлялось по отношению к нему каких-либо извращенных ощущений. На 15-м году жизни мне случилось увидеть половые органы у одного кучера. Я бросился к нему и с чувством сладострастия приложил свои половые органы к его. С этого времени я стал охотно посещать конюшни, заводить знакомства с кучерами, играть их половыми органами, доводя их до эякуляции; и до сих пор мне доставляет величайшее наслаждение, когда семя моего возлюбленного стекает по моему пенису. Особенно сильным бывает сладострастное ощущение, когда мое семя соединяется с его семенем. Но если бы на меня попало семя несимпатичного мне человека, то это вызвало бы во мне огромное отвращение. Вообще я люблю только юношей, вышедших уже из детского возраста, но мне симпатичны также красивые и сильные мужчины в возрасте до 35 лет. С людьми старшего возраста я схожусь неохотно и в крайнем случае не иду дальше взаимного онанизма, не прикасаясь вовсе к их половым органам. В особенности противным кажется мне пот, так что я не могу стоять около человека с потными руками или вообще отличающегося потливостью, как бы он ни был красив. Сам я в высшей степени чистоплотен, употребляю самые тонкие духи; даже незначительный запах половых органов вызывает во мне страшное отвращение; поэтому мне особенно приятны свидания в бане. После каждого смешения семени я тщательно обмываю половые органы, так что до сих пор у меня никогда не было какой-либо венерической болезни, даже гонореи. Только при сношениях с моим 15-летним другом, с которым я знаком полгода, я не обмываю половых органов после смешения семени; мне доставляет большое наслаждение сознавать, что капли его семени еще находятся на моих половых органах. О моих приятелях я бы мог написать целые тома: их было у меня больше 500. По окончании гимназии я совершил первое совокупление в одном публичном доме, и притом с большим удовольствием. Я повторял это раза 3—4 в год, большей частью с мыслями о своих любимых друзьях. Иногда я долго смотрел на стройных солдат, чтобы тотчас после этого совершить половой акт. Публичные женщины вообще действовали на меня возбуждающим образом, так как я представлял себе всю ту массу мужских половых органов, с которыми они приходили в соприкосновение. Между тем честных женщин я никогда не мог целовать без отвращения; даже своих родственниц я целовал только в щеку. Зато поцелуи моих любимых друзей доставляли мне небесное блаженство.

До 22-летнего возраста я влюблялся исключительно в красивых и симпатичных мне товарищей по школе; не встречая взаимности, я часто страдал от несчастной любви. После я стал предпочитать военных. Связи с военными поглотили массу денег, и все-таки я постоянно боялся новых вымогательств. Если я встречал где-нибудь молодого человека, который мне нравился, то мне было нетрудно добиться обладания им. Всегда — вплоть до сегодняшнего дня — я много и пылко влюблялся, никогда, однако, не любил девушек или женщин, а только юношей и молодых людей. Связи мои редко длились больше года. Такой любви, какую я имею в настоящее время, у меня еще никогда не было. Мой возлюбленный, 15-летний красавец, любит меня безгранично: подобной любви нельзя найти даже в поэтических произведениях. Он вполне развит и духовно, и физически — ему можно дать лет 18, хотя он и невысокого роста. Я поцеловал его в первый раз и признался ему в своей любви очень скоро после того, как нас свел с ним счастливый случай. Он был поражен, но ответил мне поцелуем и сказал, что хотя он и любит меня только платонически, однако согласен отдаться мне. Я не курю и не пью, одеваюсь красиво, но не до смешного, имею наружность и осанку мужчины. Знакомые мне урнинги вызывают во мне отвращение: я ищу только таких, которые еще никогда не были урнингами. Женатые мужчины, как бы они ни казались мне симпатичны, никогда не возбуждают во мне любви, и мне противна мысль о смешении моего семени с их семенем. Лишь однажды я взял в рот член своего друга, мне не нравится целовать половые органы друзей¹. С моим теперешним другом я это делал один или два раза, но не ощущал при этом никакого наслаждения, — исключительно чтобы доказать мою любовь к нему. Что касается посещения домов терпимости, то я это обычно делаю в тех случаях, когда безуспешно целыми часами ищу кого-нибудь, с кем бы я мог вступить во временную связь: с людьми, в которых я не влюблен, я никогда не совершал больше одного сношения. После бесплодных поисков страсть до того усиливается, что я иду в дом терпимости искать удовлетворения. Эякуляции с друзьями я редко повторяю по нескольку раз в день, разве только по желанию любимого друга, но сам не испытываю при этом наслаждения. В детстве я любил играть в куклы, занимался рукоделием, вязанием, особенно я любил причесывать своих сестер. Очень охотно я надевал женское платье и часто выражал желание быть женщиной. Да и теперь при сношениях с моими друзьями я часто чувствую себя женщиной. Педерастия кажется мне отвратительной. Никогда я не унижался до этого. Единственный опыт причинил мне даже боль. Измена со стороны моих возлюбленных заставляла меня не раз покушаться на самоубийство. По различным соображениям я принужден буду жениться; если меня покинет мой теперешний друг, то я это сделаю из мести. Я всегда в состоянии совершить половой акт с женщиной и надеюсь, что не буду очень несчастлив в браке; кроме того, у меня есть желание иметь детей. Я не считаю нужным лечиться от своего болезненного влечения, ибо я обязан ему многими в высшей степени сладкими минутами».

Наблюдение 145. В., 36 лет, коммерсант, имеет психопатическую мать; сестры здоровы, брат страдает невропсихопатией.

В. утверждает, что как в детстве, так и во взрослом состоянии он никогда не чувствовал влечения к лицам женского пола и никогда не обнаруживал интереса к их прелестям; в раннем детстве его уже влекло к мальчикам-сверстникам, сотоварищам по школе. Когда ему было 6 лет, он уже испытывал огорчение по поводу того, что он не девушка. Он со страстью предавался игре в куклы и вообще девичьим играм.

В 12 лет один из товарищей по школе соблазнил его и научил онанизму. Сны, которые сопровождались у него поллюциями, были со времени половой зрелости полны картин извращенных половых сношений. Он занимался с мужчинами взаимным онанизмом, половым актом между бедрами, изредка сосанием членов друг у друга¹. Во время таких извращенных половых сношений он никогда не испытывал явно ощущений ни активности, ни пассивности. В виде исключения акт совокупления с женщиной. Он был вполне потентным, если во время такого акта представлял себе мужчину; никогда он, однако, не получал от такого рода половых сношений действительного удовлетворения и прибегал к ним только по необходимости, как к суррогату половых связей с мужчинами. В последние годы завел интимные сношения с одним молодым мужчиной.

В. сознает, что его половая жизнь является отклонением от нормы.

Половые органы развиты нормально. Вторичные физические и психические половые признаки вполне соответствуют мужскому полу. Несмотря на продолжительное существование извращения, в психике не заметно ничего патологического. Впоследствии В. был привлечен к одному процессу, и, хотя его уличили только в том, что он занимался взаимным онанизмом в долговой тюрьме, он был признан виновным и присужден к продолжительному лишению свободы. Он жалуется, однако,

только на то, что этим приговором опозорили его самого и его семью: он не мог иначе чувствовать _и иначе поступать. В общем, В. производит впечатление очень приличного человека.

Наблюдение 146. Г., 30 лет, принадлежит к аристократии, рожден от невропатической матери. Его братья и сестры — люди нервнобольные, сам он — со времени половой зрелости — страдает конституционной неврастенией.

Уже мальчиком он чувствовал влечение к своим товарищам. Когда ему было 14 лет, один из старших товарищей совершил с ним педерастический акт. Он охотно на это согласился, но затем почувствовал сильное раскаяние и никогда уже больше не поддавался этому пороку. Выросши, он стал заниматься взаимным онанизмом. Благодаря усилившейся неврастении, ему было достаточно обнять человека своего пола и прижать его к себе, чтобы наступила эякуляция. С тех пор это единственный способ полового удовлетворения, к которому он прибегает. К женскому полу он никогда не чувствовал влечения. Ненормальность этого он сознавал. В 20 лет он сделал несколько энергичных попыток по отношению к девушке, чтобы направить свою половую жизнь на нормальный путь. До этого он смотрел на свои ненормальные склонности как на заблуждение юности. Ему удалось совершить совокупление с женщиной, но он не испытал при этом никакого удовлетворения и снова обратился к мужчинам. Его слабость — мужчины в возрасте 18—20 лет; мужчины старше этого возраста ему несимпатичны. Он не чувствует себя в определенной половой роли по отношению к другому субъекту. Свое положение в обществе он считает мучительным. Он постоянно боится, что его извращение будет открыто, и говорит, что такого позора он не переживет. В его внешности ничто не обнаруживает его полового извращения. Половые органы развиты нормально, вообще нет никаких признаков вырождения. В возможность изменения своего ненормального полового влечения он не верит. Женский пол не представляет для него ни малейшего интереса.

Наблюдение 147. И., 40 лет, фабрикант, происходит от невропатического отца, умершего от инсульта. В семье матери было несколько случаев гнездных заболеваний мозга. Двое других детей его родителей нормальны в половом отношении, но так же, как и он сам, страдают неврастенией. Пациент уверяет, что с 8 лет он, без всякого внешнего влияния, стал заниматься онанизмом. С 15-летне-го возраста он начал чувствовать влечение к красивым мальчикам того же возраста, многих он совратил и научил взаимному онанизму. Когда он вырос, его стали привлекать исключительно юноши 17—20 лет, без бороды, с красивой женственной наружностью; женщины не вызывали в нем ни малейшего влечения.

Очень рано он понял, что его половая организация отличается ненормальностью, однако он считал естественным удовлетворение своей ненормальной потребности; несмотря на то что был вполне нравственным и тонко чувствующим человеком, он не был в силах останавливаться на размышлениях о своем половом влечении. Безуспешные сношения с женщиной, совершенные им дважды, вызвали в нем отвращение. Одиночный онанизм также не давал ему удовлетворения, но он прибегал к нему по необходимости.

Он уверяет, что он усиленно боролся со своим ужасным пороком, который ставит его как бы вне закона и делает его пасынком в обществе, но эта борьба ни к чему не привела. Удовлетворение его влечения кажется ему чем-то предписанным самой природой. В сношениях с мужчинами он всегда чувствовал себя в активной роли и ограничивался действиями, допускаемыми законами. При всем том И. запутался в шан-тажах, потерял свое уважаемое положение, лишился состояния, стал вести печальное бродячее существование и, наконец, решил переселиться за океан, чтобы начать там новую жизнь; благодаря ловкости и честности это ему действительно удалось.

Когда я познакомился с И., он был близок к самоубийству вследствие того, что лечение внушением, которое было предпринято одним опытным врачом и на которое пациент возлагал свою последнюю надежду, потерпело полную неудачу, так как он не поддавался гипнозу.

При обследовании я нашел у И. признаки неврастенического настроения, зависевшего отчасти от предрасположения, отчасти от воздержания и душевных потрясений, затем небольшой пенис, при вполне нормальных в целом половых органах. Больше ничего патологического я не нашел. Вторичные психические и физические половые признаки вполне соответствовали мужскому типу.

Наблюдение 148. Т., 34 лет, коммерсант, происходит от болезненной, невропатической матери и здорового отца.

Когда ему было 9 лет, один из товарищей по школе научил его онанизму. Он стал заниматься взаимным онанизмом со своим братом, с которым спал вместе на одной кровати, причем дело доходило даже до введения членов в рот. Когда он был еще мальчиком, случилось с ним однажды, что он облизывал место, куда до этого помочился солдат!² В 14 лет впервые влюбился в 10-летнего школьника.

Начиная с 17 лет юноши перестали производить на него впечатление: у него развилось странное влечение к старикам.

Он объясняет это тем, что однажды ночью, когда он лежал рядом с комнатой отца, бывшего тогда уже в преклонных годах, он услышал сладострастный стон отца и вообразил, что совокупляется с ним, отчего пришел в необыкновенное чувственное возбуждение. С тех пор в сновидениях, которые сопровождались поллюциями, и при онанизме стали играть большую роль представления о стариках, совершающих извращенный половой акт. Но и днем вид стариков вызывал в нем возбуждение, в особенности если старики эти были неряшливы и неопрятны; иногда у него при этом даже появлялось семяизвержение.

В 23 года он неоднократно пытался направить свою половую жизнь на нормальный путь, для чего часто прибегал к домам терпимости. Несмотря на твердое решение, эти попытки кончались неудачно, так как у него не наступало эрекции. В конце концов, убедившись, что даже самая красивая женщина оставляет его равнодушным, он дальнейшие попытки прекратил. К мальчикам и молодым мужчинам он тоже не чувствовал никакого влечения.

29 лет он горячо влюбился в одного старика, которого в продолжение многих лет ежедневно встречал на прогулках. Но интимное сближение было невозможно. Т. часто эякулировал во время этих прогулок. Чтобы вырваться из этого унизительного состояния, Т. в последнее время снова посетил публичный дом, но опять-таки без результата. Тогда ему пришла в голову мысль нанять какого-либо старика и взять его с собой в публичный дом. Старик должен был совершать половой акт в его присутствии. При таком условии он оказался потентным. Но акт совокупления не доставил ему никакого наслаждения, хотя он испытал большое нравственное удовлетворение от возвращения к нормальным половым сношениям; в особенности он был счастлив, когда мог затем обходиться уже без старика. Однако радость его продолжалась недолго. Т. страдал тяжелой общей и половой неврастенией, находился в угнетенном состоянии духа, боялся людей, был импотентен и предавался онанизму, воображая себе при этом стариков в момент совершения с ними извращенного полового акта.

В физическом отношении Т. не обнаруживал ничего патологического, если не считать признаков тяжелой половой неврастении. Вполне мужской тип.

Наблюдение 149. Ц., 28 лет, коммерсант, происходит от в высшей степени нервного и раздражительного отца и от истеропатической матери. Сам он был очень нервен, до 18 лет страдал недержанием мочи, был слабым ребенком и только к 20 годам достиг удовлетворительного физического развития. Первые половые побуждения он почувствовал уже на 8-м году жизни, когда ему пришлось видеть, как наказывали в школе его товарищей по ягодицам. Несмотря на сострадание, он испытал при этом совершенно незнакомое до того чувство сладострастия, которое приводило всего его в трепет. Спустя некоторое время он шел однажды в школу слишком поздно, и вдруг у него появилась мысль, что учитель может его за это наказать по ягодицам; эта мысль вызвала у него сильное чувство сладострастия. От возбуждения он должен был на минуту остановиться; тогда же он, по его словам, почувствовал первую эрекцию.

11 лет он влюбился в одного «белокурого красивого мальчика с чудными, умными, живыми глазами».

Он был счастлив, когда время от времени ему удавалось проводить его до дому. Ему хотелось обнимать и целовать его. Но уже тогда Ц. понимал, что в этом влечении есть что-то нехорошее, и боялся чем-нибудь обнаружить его.

В то же время ему однажды до того понравилась одна девочка, на два года моложе его, что он тут же покрыл ее поцелуями. Но этот случай остался исключением.

13 лет Ц. под влиянием одного товарища начал заниматься онанизмом. Он, однако, предавался этому пороку немного, так как «более тонкие чувства», которые влекли его к молодым мужчинам, удерживали его от всего низкого и «он не хотел топтать в грязь свою чистую, возвышенную любовь».

В17 лет Ц. страстно влюбился в одного товарища с «чудными карими глазами, благородными чертами лица и смуглой кожей». Эта несчастная любовь доставляла ему невыносимые страдания в продолжение двух с половиной лет, то есть до самой разлуки с этим товарищем. Ц. уверяет, что если бы он теперь снова увидел его, то старая любовь вспыхнула бы в нем с прежней силой. Впоследствии он еще два раза влюблялся в своих товарищей, но уже не так сильно. В 20 лет первый половой акт в доме терпимости при удовлетворительной потенции, но с весьма слабым удовлетворением. Сношения с женщинами он продолжал и дальше «в интересах здоровья» — для предохранения себя от онанизма, а также для того, чтобы не показаться импотентом и чтобы маскировать свое извращенное половое влечение.

Страха перед женщинами Ц. не испытывает, но он остается совершенно равнодушным к ним — они производят на него приблизительно такое впечатление, как «произведения искусства, как статуи». Влечение к собственному полу ему до сих пор удавалось побеждать благодаря сильной воле и не особенно сильной страстности натуры. Его половая жизнь, однако, не удовлетворяет его, тем более что за последние годы даже грубо чувственное возбуждение при половом акте все более уменьшается, а вместе с тем слабеет и эрекция. Это-то и заставило его обратиться к врачу.

По своей внешности и по своему характеру Ц. не представляет ничего ненормального. Никаких отклонений от мужского типа и полное психическое здоровье.

Наблюдение 150. П., 37 лет, мать — очень нервная женщина, страдавшая конституционной мигренью. В молодости он сам страдал тяжелой истерией, издавна чувствовал влечение к красивым молодым мужчинам и приходил в сильное половое возбуждение при виде их половых органов. Вскоре после половой зрелости стал предаваться взаимному онанизму с мужчинами. Привлекательными казались ему только мужчины в возрасте 25—30 лет. При извращенном половом акте он чувствует себя в роли женщины и уверяет, что любит как самая страстная женщина и только имеет внешность мужчины, как актер, надевающий чужое платье. Когда он был мальчиком, над ним нередко смеялись из-за его женских привычек и вкусов. Девушки никогда не производили на него впечатления. Несколько лет назад он женился без всякой любви, исключительно в надежде исправить свою половую жизнь. Он принуждал себя к совокуплению и был потентным, если представлял себе на месте жены молодого мужчину. Имеет ребенка. Постепенно у него развилась неврастения, фантазия стала изменять ему, а вместе с тем стала исчезать и его потенция. Уже два года, как он избегает полового акта с женой и предается извращенным половым сношениям; некоторое время тому назад он был пойман в одном публичном месте в то время, когда занимался взаимным онанизмом с одним мужчиной.

Он оправдывался тем, что долгое воздержание довело его страстность до высших пределов, так что при виде мужских половых органов он впал в настоящий аффект и действовал как бы бессознательно, в каком-то опьянении.

Амнезии по отношению к этому промежутку времени он не обнаруживал.

Кратковременное лишение свободы.

Вполне мужской тип. Половые органы нормальны.

Наблюдение 151. Н., 41 года, холост, отец и мать состояли в кровном родстве между собой, но были, по-видимому, здоровы. Брат отца был некоторое время в больнице для умалишенных. Братья самого больного отличаются повышенным, но в принципе нормальным половым влечением. Уже 9 лет от роду Н. чувствовал влечение к товарищам. В 15 лет он начал заниматься с ними взаимным онанизмом, а впоследствии — половым актом между бедрами.

В 16 лет он завел большую любовную связь с одним молодым мужчиной. Его любовь к мужчинам развивалась совершенно в том же духе, как он читал о любви между мужчиной и женщиной в романах.

Только красивые молодые мужчины в 20—24 года вызывали в нем возбуждение. Эротические сновидения были полны исключительно картинами извращенного полового акта. При этом он чувствовал себя в роли женщины — так же, как и при действительных сношениях с мужчинами.

Он утверждает, что с самого детства душа его отличалась больше женскими, чем мужскими чертами. Игры мальчиков его не интересовали; он занимался женскими работами, стряпней и пр. Позднее у него тоже не было влечения к мужскому спорту, табак и вино не доставляли ему никакого удовольствия. Во время своей бродячей жизни он однажды был поваром в одной из заатлантических стран и при этом оказался вполне на высоте своего положения. Он потерял это место потому, что завел любовную связь с сыном своего хозяина.

Когда ему было 22 года, он понял наконец, что его половая жизнь ненормальна. Это его обеспокоило, он попытался отделаться от своих извращенных ощущений, начал посещать Дома терпимости, но испытывал только отвращение; ни разу У него не было там эрекции. Однажды, придя в полное отчаяние боясь, что его порок станет известным семье, он сделал попытку к самоубийству. Выздоровев от полученной раны, он отправился за границу, но всюду чувствовал себя по-прежнему несчастным, отторгнутым от семьи, полуразрушенным существом. У него оставалась только одна надежда, что с возрастом его склонность к мужчинам ослабнет..

Он просил помощи во имя его «чести и спокойствия». Физически половые признаки у этого несчастного не представляли никаких отклонений от мужского типа. Половые органы нормальны.

Н. носится с мыслью поступить в монастырь или подвергнуться кастрации. Предложено лечение внушением.

Наблюдение 152. В один летний вечер в одном из городов Северной Германии ночной сторож поймал некоего X., доктора медицины, в то время как он мастурбировал какого-то прохожего и затем вводил его член себе в рот¹. Пойманный спасся от судебного преследования бегством. Прокуратура отказалась от обвинения, так как здесь не было публичного соблазна и введение члена в анальное отверстие не произошло². У X. была найдена обширная корреспонденция, которую он в продолжение многих лет вел с многочисленными урнингами. Эта корреспонденция обнаружила, как широко распространены извращенные половые сношения во всех слоях населения.

X. происходил из семьи, отягощенной болезненной наследственностью. Дед его по отцу кончил жизнь самоубийством в состоянии психического расстройства. Отец его был болезненным человеком, отличавшимся своенравием. Брат занимался онанизмом чуть не с 2-летнего возраста. Двоюродный брат страдал извращенным половым влечением и уже в юношестве начал предаваться таким же безнравственным поступкам, как и сам X.; он отличался слабыми умственными способностями и умер от спинномозгового заболевания. Двоюродный дед со стороны отца был гермафродитом, сестра матери была душевнобольной. Мать, по-видимому, здорова. Брат X. отличается нервностью, вспыльчивостью.

X. в детстве был тоже очень нервным. Мяуканье кошки наводило на него величайший страх, и если кто-нибудь издавал звук, похожий на кошачье мяуканье, то он начинал плакать и в страхе цеплялся за кого-нибудь из окружающих.

Самые незначительные болезни вызывали у него сильнейшую лихорадку. Он был тихим, мечтательным ребенком, с живой фантазией, но с довольно плохими умственными способностями. Обыкновенными играми мальчиков он не занимался и отдавал предпочтение женским занятиям. Особенное удовольствие доставляло ему причесывать служанку или брата.

Когда X. поступил в школу, то занимался там взаимным онанизмом, совратил нескольких товарищей и сделался в конце концов нетерпимым из-за своих циничных выходок, так что его должны были взять из школы. Уже в то время родителям как-то попадали в руки его любовные письма, обнаружившие в нем половое извращение. С 17 лет он учился под строгим наблюдением одного гимназического профессора. Успехи его

в науках были посредственные. Способности у него оказались только к музыке. Окончив курс в гимназии, пациент, 19 лет, поступил в университет. Там он обратил на себя внимание своим циничным поведением, подозрительной близостью к молодым людям, которая давала повод к разговорам об извращенной любви к мужчинам. Он начал рядиться, носить кричащие галстуки, рубашки с глубоким вырезом, тесные ботинки, вызывающую прическу. Все эти наклонности, однако, исчезли, когда он окончил университет и вернулся домой.

С 24 лет он долгое время страдал неврастенией. До 29 лет он обнаруживал серьезность, прилежно занимался своей профессией, однако избегал прекрасного пола и продолжал вращаться среди мужчин сомнительной репутации.

На подробное обследование пациент не согласился; он считал его совершенно бесцельным, ибо влечение к собственному полу развилось у него еще в детстве и является врожденным. Он всегда чувствовал в себе страх перед женщинами и никогда не мог решиться испытать женские ласки. По отношению к мужчинам он чувствовал себя в роли мужчины. Он понимает, что его влечение к собственному полу является аномалией, но оправдывает свои поступки своей болезненной организацией.

Со времени своего бегства из Германии X. живет на юге Италии и, как я мог заключить из одного его письма, до сих пор предается извращенной любви. X. имеет вид серьезного, представительного мужчины с безусловно мужскими чертами лица, большой бородой и нормально развитыми половыми органами. Недавно доктор X. предоставил в мое распоряжение описание истории своей жизни, из которого я считаю интересным привести некоторые места.

«Семи лет я поступил в одну частную школу, там я чувство^ вал себя в высшей степени плохо и встречал очень мало внимания со стороны моих товарищей. Только к одному из них — очень красивому мальчику — я почувствовал влечение и затем страстно в него влюбился. Во время детских игр я всегда умел устраивать так, чтобы мог одеваться девочкой. Величайшее удовольствие доставляло мне делать нашей служанке всякие сложные прически. Часто я жалел, что не родился девочкой.

Половое влечение проснулось во мне на 13-м году и с первого же момента было направлено на молодых крепких мужчин. Сначала я даже не подозревал, что это ненормально; но понимание этой ненормальности постепенно пришло ко мне, по мере того как я узнавал половые склонности моих сверстников. С 12 лет я начал заниматься онанизмом. В 17 лет я покинул родительский дом и поступил в гимназию в одном столичном городе. Я был отдан пансионером к одному семейному учителю гимназии, с сыном которого я затем завел половые сношения. — ним я впервые получил половое удовлетворение. Вскоре я познакомился с одним молодым художником, который, заметив мою ненормальность, сознался мне, что и сам страдает таким же недостатком. От него я узнал, что эта ненормальность встречается очень часто, и это меня успокоило, так как я раньше считал себя единственным в своем роде. Этот молодой человек имел обширный круг знакомств среди таких же людей, куда он и ввел меня. Там я сделался предметом всеобщего внимания, так как я, по общему мнению, имел многообещающее физическое сложение. Вскоре в меня влюбился один пожилой господин; он, однако, не пришелся мне по вкусу, и я сошелся с ним лишь на короткое время; вскоре я оставил его ради более молодого, красивого офицера, которого любовь бросила к моим ногам. Это была, в сущности, моя первая любовь.

В 19 лет я сдал экзамен зрелости. Освободившись от школьных уз, я завел знакомство с большим количеством лиц, имевших такое же, как я, или аналогичное половое влечение. Между прочим я познакомился с Карлом Ульрихсом (Numa Numantius).

Когда я затем поступил на медицинский факультет и стал общаться со многими нормальными молодыми людьми, мне пришлось неоднократно, уступая просьбам товарищей, посещать публичные дома. Сношения мои с женщинами, даже с самыми красивыми, кончались всегда позорной неудачей, так что среди моих знакомых распространилась молва, что я импотент. Я поддерживал это мнение, выдумывая рассказы про свои прежние эксцессы у женщин. У меня тогда было множество знакомых за границей, которые считали меня по моему телосложению красавцем. Вследствие этого ко мне постоянно приезжали друзья из различных стран и привозили массу любовных писем, так что я нередко бывал в большом затруднении. Наивысшего развития эти отношения достигли несколько позднее, когда я в первый год по окончании университета жил интерном при лазарете. Там я был прямо предметом поклонения: из-за меня разыгрывались такие щены ревности, что в конце концов вся эта история едва не раскрылась. Вскоре после этого я заболел воспалением плечевого сустава, от которого оправился только через три месяца. За это время мне много раз делали подкожные инъекции морфия, которые затем были внезапно прекращены, так что я тайком продолжал их делать сам уже после выздоровления. Перед началом самостоятельной практики я с целью специализации провел некоторое время в Вене, где, благодаря рекомендациям, получил доступ в круг лиц с одинаковыми со мной наклонностями. Там я сделал наблюдение, что ненормальность, о которой идет у нас речь, в самых различных ее проявлениях столь же распространена в низших слоях общества, как и в высших, и что среди высших классов также нередко встречаются лица, которые занимаются этим как профессией, продавая себя за деньги.

Когда я поселился в качестве врача в провинции, то решил избавиться от морфия при помощи кокаина и таким образом сделался кокаинистом; от этой склонности мне удалось избавиться только около двух лет назад после трех рецидивов. В моем положении было совершенно невозможно искать удовлетворения моего полового влечения, и я поэтому был очень рад, когда заметил, что кокаин погасил во мне сладострастие. Когда я, благодаря энергичному уходу со стороны моей тетки, освободился в первый раз от привычки к кокаину, то уехал из города на несколько недель для поправки. Мое превратное половое влечение снова проснулось во мне с прежней силой; однажды вечером за городом я сошелся с одним мужчиной, но на следующий день получил извещение от прокурора, что меня видели и что я должен быть привлечен к следствию, но что инкриминируемый мне проступок — согласно решению высшей судебной палаты — ненаказуем. Вместе с тем мне указывалось, что случай этот сделался известным в широких кругах. Я понял, что после этого мне необходимо оставить Германию и искать себе новую родину там, где ни законы, ни общественное мнение не осуждают тех склонностей, которые, как и все ненормальные склонности, не могут быть подавлены силой воли. Так как я ни минуты не сомневался, что мои наклонности стоят в противоречии с общественным мнением, то я неоднократно делал попытки победить их в себе, но это вело только к усилению их; то же я наблюдал и у своих знакомых. Так как я чувствовал влечение исключительно к молодым, здоровым лицам с вполне выраженным мужским типом, а такие индивиды лишь крайне редко шли навстречу моим желаниям, то я часто принужден был покупать их любовь за деньги. И поскольку мои желания ограничивались лицами из низших классов общества, я никогда не чувствовал недостатка в таких, которые соглашались отдавать себя в мое распоряжение за деньги. Надеюсь, что нижеследующие мои разоблачения не вызовут неудовольствия с их стороны; вначале я думал опустить все это, но в интересах полноты моего сообщения и для обогащения фактического материала я не могу ничего пропускать. Мою половую потребность я удовлетворял следующим образом:

Я ввожу в рот пенис юноши, поскольку это сильно возбуждает меня, и страстно желая, чтобы произошло семяизвержение, велю ему сильно сжать бедра и ввожу между ними свой член. Пока это происходит, юноша должен обнимать меня так крепко, как только может. Все это доставляет мне такое наслаждение, что я начинаю эякулировать. Эякуляция при введении пениса в анальное отверстие, особенно достигаемая с помощью руки, мне не нравится. Но юноши, которые вбирают в себя мой пенис и производят с ним соответствующие действия, приводят меня в состояние полного удовлетворения моей половой страсти.

О себе я должен сказать следующее. Рост мой 186 сантиметров, наружность вполне мужская; если исключить повышенную чувствительность кожи, то в остальном я совершенно здоров. У меня густые белокурые волосы и такая же борода. Мои половые органы средней силы и нормального строения. Я в состоянии без усталости совершить в продолжение суток 4—6 раз описанный выше половой акт. Я веду очень правильный образ жизни, алкоголь и табак употребляю в умеренных количествах. Я недурно играю на рояле и написал даже несколько музыкальных произведений, заслуживших большое одобрение. Недавно я закончил роман, который в качестве первого произведения начинающего писателя заслужил похвалу среди моих знакомых. В нем я рассматриваю некоторые вопросы из жизни людей, одержимых превратным половым влечением.

Располагая широким кругом знакомств среди товарищей по несчастью, я, естественно, имел нередко возможность сделать наблюдения над различными видами этой ненормальности, поэтому, быть может, нижеследующие строки будут для вас небесполезными.

Самый ненормальный вид полового извращения, какой мне когда-либо приходилось наблюдать, был у одного господина из окрестностей Берлина. Он предпочитал иметь дело с юношами, у которых были грязные ноги, и словно бешеный их облизывал. Другой господин из Лейпцига вводил язык в анальное отверстие, что доставляло ему, как он рассказывал, большое удовольствие. В Париже живет субъект, который принуждал одного из моих друзей мочиться ему в рот¹. Очень многие, как меня уверяли, при виде высоких сапог или военного мундира приходят в такой экстаз, что у них происходит семяизлияние.

До какой степени некоторые чувствуют себя женщиной (я такого чувства не испытываю), видно на примере двух субъек-• тов из Вены. Эти господа назвали себя женскими именами: один из них парикмахер и именует себя «Лаура из Франции», другой был раньше мясником и носит имя «мясник Фанни». Оба не пропускают никогда случая явиться во время карнавала в женском платье, и притом нередко одетыми весьма подчеркнуто. В Гамбурге живет один субъект, которого некоторые принимают за женщину, так как он дома всегда одевается в женское платье, да и на улице иногда появляется в том же костюме. Этот господин хотел даже однажды во время крещения сойти за крестную мать, что вызвало грандиозный скандал.

У таких людей встречаются, как правило, все женские недостатки, болтливость, непостоянство, слабость характера.

Мне известно много случаев, когда превратное половое влечение идет рука об руку с эпилепсией и психозами; удивительно часто встречаются грыжи. Ко мне по рекомендациям моих знакомых нередко обращались также с заболеваниями заднего прохода. Два раза я видел сифилитические шанкры и один раз мягкий шанкр заднего прохода. В настоящее время я лечу одного господина, у которого в заднем проходе имеются острые кондиломы, образующие опухоль формы цветной капусты величиной с кулак. В Вене я видел случай первичного склероза мягкого неба у одного молодого мужчины, который посещал маскарады в костюме женщины и завлекал там мужчин. Он ссылался на то, что у него регулы, и те соглашались на сношение через рот. Так, он однажды будто бы обманул за один вечер 14 человек.

Так как в попадавшихся мне сочинениях, посвященных превратному половому влечению, я не нашел сведений о взаимных отношениях педерастов, то я позволю себе прибавить еще несколько слов.

Как только лица с превратным половым влечением познакомятся друг с другом, они обмениваются между собой рассказами о своей прежней жизни и о своих любовных приключениях, поскольку такие беседы не исключаются неравенством социального положения. Только очень редко новые знакомства не сопровождаются подобными разговорами. Между собой эти люди называют друг друга «тетя», в Вене — «сестра»; две венские публичные женщины, имевшие мужскую наружность и находившиеся друг с другом в превратных половых отношениях, рассказывали мне, что у женщин при тех же обстоятельствах в ходу слово «дядя». С тех пор как я понял свою ненормальность, мне пришлось соприкасаться больше чем с тысячью подобных мне индивидов. Почти в каждом крупном городе существует какое-либо место для собрания таких лиц, а также своеобразная «панель». В небольших городах имеется сравнительно мало «теток», однако в одном городе с 2300 жителей я нашел их 8, в другом с 7000 жителей — 18; это число тех, о которых я имел верные сведения; те же, кого я только подозревал, не вошли в это число. В моем родном городе, где насчитывается около 30 000 жителей, мне лично было известно около 120 «теток». Большинство из этих людей обладает способностью сразу же определять, принадлежит ли тот или иной субъект к их категории или нет, или, употребляя жаргон «теток», «настоящий» он или «ненастоящий». Я сам обладаю этой способностью в высокой степени. Мои знакомые нередко удивлялись той проницательности, какую я обнаруживал в этих случаях. Иногда я с первого же взгляда узнавал «тетку» в таких людях, у которых абсолютно мужская наружность. С другой стороны, я обладаю способностью вести себя вполне как мужчина, так что в некоторых кругах, куда меня рекомендовали знакомые, возникло сомнение, действительно ли я «настоящий». Когда я нахожусь в соответствующем расположении духа, я могу вести себя совершенно как женщина.

Так как большинство «теток» — и я в том числе — отнюдь не смотрят на свою ненормальность как на несчастье и, напротив, вероятно, жалели бы, если бы она изменилась, к тому же это состояние, как врожденное, не поддается, по моему мнению и по мнению всех других, никакому воздействию, то все наши надежды сводятся к тому, чтобы были изменены соответствующие параграфы уголовного кодекса — именно в том смысле, чтобы наказанию подлежали лишь действия, связанные с изнасилованием или с учинением публичного соблазна.

3. Эффеминация

Между предыдущей ступенью и этой существует целый ряд переходных стадий, характеризующихся размером того влияния, какое оказывает ненормальное половое ощущение на психическую личность, в особенности на область чувств и склонностей. Мужчины, относящиеся к вполне выраженным случаям этой группы, чувствуют себя женщинами по отношению к мужчинам. Подобная ненормальность в ощущениях и извращения в развитии характера нередко обнаруживается уже в детские годы. Такой мальчик любит вращаться в обществе девушек, играть в куклы, помогать матери в домашнем хозяйстве; он думает о шитье, вязании, стряпне, у него развивается вкус в выборе женских туалетов, так что он нередко становится экспертом в этих вопросах для своих сестер. В последующем возрасте он не обнаруживает никакой склонности к курению, вину, к мужскому спорту, напротив, проявляет интерес к нарядам, украшениям, искусству, беллетристике и т. д. — интерес, доходящий нередко до смешного. Эти интересы и склонности толкают его в общество женщин. Если ему удается появиться на маскараде в женском костюме, то это доставляет ему величайшее наслаждение. Чтобы понравиться своему возлюбленному, он инстинктивно старается обнаружить те самые качества, которые обыкновенно нравятся мужчине в женщине, — скромность, грацию, эстетическое чувство, любовь к поэзии и т. д. Нередко проявляется стремление подражать женщинам в походке, в движениях, в покрое платья.

Что касается полового чувства и половых склонностей, то этого рода урнинги, с нарушенной психической организацией, всегда, без исключения, чувствуют себя в роли женщин по отношению к мужчинам. Они чувствуют некоторую неприязнь к лицам собственного пола, страдающим той же ненормальностью, ибо видят в них конкурентов, влечение же они обнаруживают к тем лицам их пола, которые либо нормальны в половом отношении, либо имеют лишь простое извращение полового чувства. Как и при нормальной половой любви, здесь также встречается ревность в тех случаях, когда любви угрожает конкуренция, более того: вследствие обнаруживающейся обычно при этой ненормальности половой гиперестезии ревность доходит нередко до чудовищных пределов.

Лицам с превратной половой организацией в вполне развитом ее виде совершенно недоступно понимание двуполой любви; половое сношение с лицом другого пола кажется им немыслимым, невозможным. Всякие попытки в этом направлении вызывают отвращение, даже ужас; возникают тормозящие представления, делающие невозможной эрекцию. Только в двух случаях из собранных мною фактов, представляющих переходную ступень к этой категории, пациенты могли совершить иногда совокупление, призывая при этом на помощь фантазию, именно воображая мужчину на месте женщины. Но такого рода неадекватный для них половой акт не доставлял им никакого наслаждения и был для них большой жертвой.

При половых сношениях с одноименным полом эффеминированный субъект чувствует себя всегда женщиной. Приемы, практикующиеся в этих случаях, в которых, кстати сказать, всегда имеется слабость эякуляционного центра, это succubus (суккуб, лежащий снизу), пассивный половой акт между бедрами, иногда пассивный онанизм или эякуляция любимого мужчины в рот¹. Некоторые ищут пассивной педерастии. При случае у них появляется и желание активной педерастии. В одном таком случае подобный субъект не мог кончить акта, так как последний вызвал у него отвращение своим сходством с совокуплением.

Влечение к лицам, не достигшим зрелости (любовь к мальчикам), никогда не наблюдается в этих случаях. Часто дело не идет дальше платонической любви.

Наблюдение 153. Е., 31 года; отец пациента — potator strenuus (горький пьяница). В остальном в наследственности нет ничего патологического. Е. рос в деревне, в одиночестве. Когда ему было 6 лет, он уже чувствовал себя счастливым, если попадал в общество бородатых мужчин. Начиная с 11 лет он не мог видеть красивых мужчин без того, чтобы не покраснеть, и потому боялся смотреть на них. В женском обществе он, напротив, вел себя совершенно непринужденно. До 7 лет его одевали как девочку. Для него было большим несчастьем, когда ему пришлось расстаться с женским платьем. Больше всего он любил помогать на кухне или в домашнем хозяйстве.

Годы пребывания в школе прошли спокойно. Время от времени он сильно, хотя и ненадолго увлекался кем-нибудь из товарищей.

В сновидениях он все чаще и чаще видел мужчин в голубых одеждах с красивыми усами.

Когда он вырос, то стал посещать гимнастическое общество, чтобы встречаться там с мужчинами. Точно так же он начал посещать балы не ради красивых девушек, к которым он был совершенно равнодушен, но ради мужчин: при этом он представлял себя в объятиях того или иного танцора. Всегда, однако, он чувствовал себя одиноким, неудовлетворенным, и постепенно пришел к сознанию, что он чем-то отличается от других юношей. Все его мысли и желания были сосредоточены на том, чтобы найти мужчину, который мог бы его полюбить. В 17 лет один мужчина склонил его к взаимному онанизму. Его сознание реагировало на это чувством страха, стыда, но и сладостного удовлетворения. Тут он понял ненормальность своего полового чувства. Вначале это его угнетало, чуть не довело даже до самоубийства, но затем он привык к своей особенности, стал тосковать о мужчинах, правда из-за своей девичьей застенчивости он долгие годы не мог достигнуть сношений с мужчинами. Он мастурбировал, но нечасто, так как не был очень сладострастным. В высшей степени тяжело было для него, когда за ним начинала ухаживать какая-нибудь девушка, что случалось довольно часто.

26 лет Е. переселился в большой город, и тут ему представилось широкое поле для однополой любви. С некоторого времени он живет с одним мужчиной одного с ним возраста как муж с женой в общей квартире. Он чувствует себя при этом в роли женщины и совершенно счастлив. Половое удовлетворение он получает с помощью взаимного онанизма и полового акта между бедрами.

Е. — прекрасный работник, пользуется уважением, по внешности представляет вполне мужской тип; половые органы нормальны, признаков вырождения нет. Младший брат его бросил жену и жалуется, по словам Е., на то, что он по внешности мужчина, а в действительности нет; он также отличается превратным половым влечением.

Примечательно, что две рано умершие сестры пациента избегали молодых людей, не любили кухни, проводили время в конюшнях и вообще занимались где только могли мужской работой, к которой у них были особые способности.

Наблюдение 154. С, 28 лет, частное лицо, происходит от невропатического отца и очень нервной матери. Один брат матери страдает паранойей, другой — психической дегенерацией. Трое других (младших) детей его родителей совершенно нормальны. С. невропатичен, имеет легкий тик. С тех пор как помнит себя, всегда чувствовал влечение к мужчинам. Вначале он ограничивался только мечтаниями о своих старших товарищах по школе. С наступлением половой зрелости он стал влюбляться в учителей, в гостей, которые посещали родительский дом; в то же время он занимался взаимной мастурбацией со своими сверстниками. При этом он чувствовал себя в роли женщины. Сновидения при поллюциях вращались исключительно около лиц мужского пола. С. имел способности к музыке, к поэзии, рано начал интересоваться театром. К наукам, в особенности к математике, у него не было никаких способностей, и он с трудом кончил гимназию.

В психическом отношении он считает себя женщиной, уверяет, что мальчиком он играл только с куклами; позднее он интересовался женскими делами, мужские занятия его отталкивали. Более всего любил он общество молодых девушек, так как они были ему симпатичны и родственны в чувствах; в мужском же обществе он ощущал робость и был застенчив, как девушка. Табак и вино были ему противны. Он с удовольствием бы стряпал, вязал, вышивал. Сладострастным он никогда не был. Когда он вырос, он лишь изредка имел сношения с мужчинами. Идеалом его были бы такие сношения только в роли женщины. Половой акт с женщиной внушает ему страх. После того как он прочел мою книгу, то он испугался сам себя, а также и возможности судебного преследования и нашел в себе силы прекратить половые сношения с мужчинами. Это воздержание вызвало частые поллюции и привело к неврастении. Поэтому он обратился к врачебной помощи.

У пациента густая борода; никаких отклонений от мужского типа, за исключением мягких черт лица и замечательно тонкой кожи. Половые органы нормальны, если не считать недостаточного опущения одного яичка. В том, как он держится на улице, ходит, выглядит — нет ничего бросающегося в глаза; тем не менее его мучит страх, что все видят его половую ненормальность. Отсюда его боязнь людей. Если при нем говорят о чем-нибудь неблагопристойном, то он краснеет, как девушка. Однажды, когда кто-то заговорил при нем о превратном половом ощущении, он упал в обморок. Когда он слушает музыку, его бросает в пот. При более тесном знакомстве он обнаруживает женственную душу, чисто девичью робость и несамостоятельность. Нервное беспокойство, тик, всевозможные неврастенические расстройства — все это выдает в нем невропатического субъекта с конституционным предрасположением.

Наблюдение 155. Б., кельнер, 42 лет, холостой, прислан ко мне его домашним врачом, в которого он влюбился. Б. охотно и подробно рассказывает о своей половой жизни, желая наконец слышать авторитетное мнение о своем состоянии, которое ему давно уже кажется болезненным.

О родителях своих родителей он ничего не может сообщить. Отец его был вспыльчивый человек, кутила, очень сластолюбивый. Он бросил жену, после того как прижил с нею 24 детей; после этого его экономка еще 3 раза забеременела от него. Мать, по-видимому, была здорова.

Из 24 детей его родителей живы только 6, некоторые из них нервнобольные, но за исключением одной сестры, отличавшейся всегда мужскими склонностями, все нормальны в половом отношении.

Б. с самого детства отличался болезненностью. Половое влечение проснулось в нем с 8 лет. Он начал мастурбировать и пришел к мысли возбуждать пенис других мальчиков с помощью рта, что ему доставляло большое удовольствие. С 12 лет он начал влюбляться в мужчин, преимущественно в возрасте 30 лет, и таких, у которых были усы. Уже в это время половая потребность у него была очень развита, у него были даже эрекции и поллюции. С этого времени он мастурбировал почти ежедневно, воображая себе при этом любимого мужчину. Но самым большим удовольствием было для него возбуждать пенис мужчин с помощью рта¹. При этом у него делалась эякуляция, которая сопровождалась ощущением сильнейшего сладострастия. Но это наслаждение ему пришлось испытать до сих пор всего только 12 раз. Пенис других мужчин, если они ему были симпатичны, никогда не вызывал у него отталкивающего чувства, даже напротив. На педерастию он никогда не соглашался — и активная, и пассивная были для него в высшей степени отвратительны. При извращенных половых актах он всегда чувствовал себя в роли женщины. В симпатичных ему мужчин он влюблялся безгранично. Он готов был сделать для своего возлюбленного все. Один взгляд на него вызывал у него возбуждение и сладострастие.

В 19 лет он часто посещал дома терпимости по настоянию товарищей. Акт совокупления доставлял ему мало удовольствия, и только в момент эякуляции он испытывал некоторое удовлетворение. Для того чтобы при сношениях с женщинами иметь эрекцию, он должен был воображать при этом любимого мужчину. Всего приятнее было бы для него, если бы женщина разрешила ему ввести пенис в рот, но этого ему никогда не позволяли. Поневоле он совершал половой акт и даже дважды сделался отцом. Последний ребенок — девочка 8 лет — уже начала заниматься мастурбацией и взаимным онанизмом, что его, как отца, сильно огорчает. Неужели против этого нет никаких средств? Пациент уверял, что по отношению к мужчинам (также и при половых сношениях) он всегда чувствовал себя в роли женщины. Он всегда был того мнения, что его половое извращение произошло оттого, что отец его во время оплодотворения хотел произвести на свет девочку. Его братья и сестры постоянно смеялись над ним из-за его женских манер. Вымести комнату, вымыть что-либо — всегда было для него приятным занятием. Часто удивлялись его способностям в этом отношении и находили, что он многое делает лучше, чем девушки. При всяком удобном случае он одевался в девичье платье. На масленице он появлялся на балах в женских костюмах. В этих случаях он, благодаря своей женской натуре, обнаруживал замечательное искусство кокетства.

К табаку, вину, мужским занятиям и удовольствиям у него никогда не было настоящего влечения, напротив, он с увлечением занимался шитьем и в детстве постоянно играл в куклы, за что часто получал выговоры. В цирке, в театре он интересовался только мужчинами. Часто он не мог противостоять желанию бродить по писсуарам с целью увидеть там мужские половые органы.

Женские прелести никогда ему не нравились. Половой акт удавался ему лишь тогда, когда он при этом думал о любимом мужчине. Ночные поллюции всегда сопровождались сновидениями, в которых сладострастные ощущения вызывались образами мужчин.

Несмотря на крайние эксцессы в половом отношении, он никогда не страдал половой неврастенией и вообще не обнаруживал никаких признаков неврастении.

Пациент нежного сложения, растительность на лице скудная, да и та проявилась только на 28-м году. В его внешности, за исключением несколько качающейся походки, нет ничего, что могло бы быть признаком женской натуры. Он уверяет, что над его женской походкой очень часто смеются. Манеры у него очень деликатные. Половые органы больших размеров, хорошо развиты, вполне нормальны, густо покрыты волосами; таз мужской. Череп рахитический, слегка гидроцефалический, с выпячиванием теменных костей. Лицевая часть черепа очень мала. Пациент утверждает, что он легко возбудим и склонен к гневу.

Наблюдение 156. Тэйлору пришлось исследовать известную Элизу Эдварде, 24 лет. При этом выяснилось, что она принадлежит к мужскому полу. С 14 лет он одевался в женское платье, поступил в актрисы, носил длинные волосы с пробором посредине, как это делают женщины. В выражении его лица было что-то женское, в остальном тело вполне мужское. Бороду он тщательно выщипывал. Свои нормально развитые половые органы он при помощи искусственно сделанного бинта притягивал вверх к животу.

Обследование заднего прохода указывало на пассивную педерастию. (Taylor. — Medical Jurisprudence, 1873. II. P. 286, 473.)

Наблюдение 157. Своеобразное явление в смысле превратного полового ощущения представлял собою один чиновник средних лет, женатый на прекрасной женщине, с которой он прожил много лет в счастливом браке.

Из-за болтливости одной проститутки обнаружилась однажды следующая скандальная история. X. являлся приблизительно раз в неделю в дом терпимости, одевался женщиной вплоть до женского парика. Окончив туалет, он ложился на кровать и заставлял проститутку его мастурбировать. Гораздо больше удовольствия доставляло ему, если удавалось привлечь для этой цели мужчину (слугу в доме). Отец этого субъекта был отягощен наследственностью, неоднократно страдал умопомешательством и имел половую гиперестезию и парестезию.

4. Андрогиния

Ряд незаметных переходов приводит нас от предыдущей группы к таким извращенным половым типам, где в соответствии с ненормальным половым ощущением видоизменяется не только характер и вся область чувства, но где даже по строению костной системы, по выражению лица, голосу и т. д., вообще по антропологическим (а не только психическим или психосексуальным) признакам индивид приближается к тому полу, к которому он чувствует себя принадлежащим по своему отношению к лицам собственного пола. По всей вероятности, это антропологическое проявление церебральной аномалии есть очень высокая степень вырождения. Однако уклонения от нормы вызываются отнюдь не теми условиями, на которых основаны тератологические проявления гермафродитизма в анатомическом смысле. Это доказывается тем, что до сих пор в области полового извращения никогда не находили переходных форм к гермафродитическим изменениям половых органов. Половые органы у этих субъектов всегда оказываются вполне дифференцированными в половом отношении, хотя нередко и представляют анатомические признаки вырождения (epihypospadia и т. д.), являющиеся только признаками задержки в развитии дифференцированных уже органов.

Относительно этой интересной группы женщин в мужском костюме и с мужскими половыми органами мы еще не имеем достаточных фактических данных. Всякий внимательный наблюдатель окружающей жизни легко может вспомнить виденные им существа мужского пола, обладавшие женским типом и женским характером (широкие бедра, округлость форм вследствие обилия жировой клетчатки, отсутствие или скудное развитие бороды, женские черты лица, тонкая кожа, высокий голос и пр.).

У представителей данной группы, равно как и у некоторых лиц из предыдущей группы, составляющих переходную ступень, чувство полового стыда, по-видимому, обнаруживается лишь по отношению к лицам собственного пола, а не по отношению к лицам противоположного пола.

Наблюдение 158. X., 30 лет, холостой, рожден от невропатической матери. По словам больного, в его семье нервных и душевнобольных не было; единственный брат больного духовно и телесно совершенно здоров. Пациент поздно развился в физическом отношении и потому много раз бывал на морских купаниях и на климатических курортах. С самого раннего детства имел невропатическую конституцию; по словам родных, он никогда не был похож на других мальчиков. Его отвращение к мужским занятиям и склонность к играм девочек обращали на себя внимание давно. Так, например, он не любил гимнастических упражнений и других игр мальчиков, между тем как игра в куклы и разные женские работы имели для него особую привлекательность. Впоследствии пациент достиг хорошего физического развития, тяжелых болезней не имел, но в психическом отношении остался ненормальным; у него не выработалось серьезного отношения к жизни, и его чувства и мысли имели резко выраженный женский характер.

На 17-м году появились поллюции, очень частые, в конце концов даже дневные; они очень ослабили больного и породили различные нервные расстройства. Развились признаки спинальной неврастении, которые уменьшились только в последние годы вместе с ослаблением поллюций. Онанизм отрицается, однако он очень вероятен. Со времени половой зрелости в пациенте стала все более обнаруживаться неустойчивая, мягкая, мечтательная натура. Все попытки заставить больного выбрать себе определенное призвание были напрасны. Хотя его интеллект формально и казался ненарушенным, однако в действительности он был недостаточен для того, чтобы подняться до уровня фактора, формирующего самостоятельный характер и способствующего выработке широкого миросозерцания. Пациент остался несамостоятельным человеком, взрослым ребенком, и ничто так ясно не обнаруживало его патологической организации, как его неспособность обращаться с деньгами и его собственное признание в том, что у него нет умения вести правильный, разумный счет деньгам; как только у него появлялись деньги, он тотчас же тратил их на какие-либо редкости, на туалетные безделушки и т. п.

Так же мало было у пациента и умения добиться какого-либо сносного социального положения и даже понять важность и необходимость этого.

Ничего он не мог основательно изучить, проводил время за туалетом, искал себе развлечения в искусстве, а именно в рисовании; к последнему у него действительно были некоторые способности, но, за отсутствием терпения, он и в этой области не добился никаких результатов. Сосредоточиться на сколько-нибудь серьезной умственной работе он не мог, мысль его не шла дальше поверхности явлений, он постоянно был рассеян, всякий серьезный предмет навевал на него скуку. Необдуманные поступки, бесцельные путешествия, трата денег, необходимость прибегать к долгам — этим была заполнена его жизнь; при этом даже самые крупные проступки не доходили до его сознания. Он был своенравен, несговорчив, при всякой попытке поставить его на собственные ноги и внушить ему понимание своих интересов он оказывался совершенно несостоятельным.

Вместе с явлениями врожденной ненормальности психической организации были заметны также признаки превратного полового ощущения, которые наложили некоторый отпечаток и на физический облик пациента. В половом отношении он чувствует себя женщиной и ощущает склонность к лицам собственного пола при полном равнодушии, если не отвращении, к лицам женского пола. Правда, на 22-м году жизни он испробовал половые сношения с женщинами, причем мог совершать их вполне нормально, но вскоре он оставил женщин отчасти вследствие того, что после полового акта его неврастенические расстройства усиливались, частью вследствие боязни заражения, но главным образом — вследствие недостаточного удовлетворения, которое давали ему эти сношения. Относительно своей половой аномалии он не отдает себе ясного отчета: он не сознает в себе склонности к мужскому полу; он лишь стыдливо признает, что к некоторым мужчинам он испытывает чувство интимнейшей дружбы, которое, однако, не сопровождается чувственными побуждениями. Он не боится женщин, он даже мог бы решиться на брак, если бы ему встретилась женщина, с которой у него были бы одинаковые эстетические склонности, и если бы от него не требовалось исполнения супружеских обязанностей, которые не только неприятны для него, но действуют на него расслабляющим и утомляющим образом. Он утверждает, что никогда не имел половых сношений с мужчинами; краска стыда на лице и общее смущение выдают лживость этого утверждения; кроме того, известен скандальный эпизод в N., где пациент в одной гостинице вступил в половые сношения с молодыми людьми.

Внешность пациента, вся его наружность, строение тела, походка, манеры, одежда — все это бросается в глаза и решительным образом напоминает женский тип. Правда, пациент выше среднего роста, но грудная клетка и таз имеют резко выраженный женский характер. Сильно развит подкожный жировой слой; кожа нежная, тонкая, мягкая. Недостаток растительности на лице, которое пациент к тому же еще бреет, подпрыгивающая походка, застенчивый, жеманный вид, женские манеры, расплывчатое, как вообще у невропатов, выражение глаз, следы пудры и краски на лице, странный покрой платья, широкое мешкообразное пальто и, наконец, гладко зачесанные к вискам волосы — все это еще более придает пациенту вид женщины в мужском костюме.

Физическое обследование с несомненностью обнаруживает женское строение тела. Наружные половые органы, правда, развиты нормально, но левое яичко находится в паховом канале. Лобок сильно выступает вследствие обильного количества жировой клетчатки, волос на нем очень мало. Голос высокий без мужского тембра.

Образ жизни и характер пациента также представляют типичные женские черты. У него имеется будуар с хорошо обставленным туалетным столиком, перед которым он проводит целые часы, всячески прихорашиваясь; он чуждается охоты, фехтования и других мужских занятий, сам себя называет остряком; любит говорить о своих картинах и поэтических опытах; интересуется женскими занятиями, сам занимается вышиванием; высшим счастьем считал бы жизнь в среде эстетически образованных, обладающих тонким вкусом мужчин и женщин, такую жизнь, которая была бы посвящена разговорам, музыке, эстетике и т. п. Разговор его вертится преимущественно около женских интересов — моды, рукоделия, кухни, домашнего хозяйства.

Пациент упитан, пожалуй, несколько анемичен. При невропатической конституции обнаруживает симптомы неврастении, которая поддерживается у него беспорядочным образом жизни, лежанием в постели, пребыванием в комнате, изнеженностью.

Он жалуется на периодические боли и давление в голове, на привычный запор, легкую пугливость, частую усталость, разбитость, тянущие боли в конечностях в направлении пояснично-брюшных нервов; после еды ощущает усталость, расслабление, то же и после поллюций. Отростки грудных позвонков чувствительны к давлению, такую же чувствительность обнаруживают и все доступные ощупыванию нервные стволы. По отношению к некоторым лицам пациент проявляет странную симпатию, к другим — столь же непонятную антипатию; при встрече с антипатичными ему людьми впадает в состояние своеобразного страха и замешательства. Поллюции, теперь, правда, редкие, носят патологический характер, так как они появляются иногда днем и не сопровождаются вовсе сладострастным возбуждением.

Эпикриз. 1. Согласно данным наблюдения и полученным сведениям, X. представляет собою ненормальную, уродливую личность, и притом врожденно ненормальную. Одним из проявлений его ненормальной психофизической организации следует считать превратное половое ощущение. 2. Состояние это — врожденное и не поддается лечению. В высших психических центрах существует некоторый дефект организации, и это делает пациента неспособным к самостоятельной жизни и к достижению социального положения. Его превратное половое ощущение препятствует нормальной половой деятельности. Отсюда ряд последствий, имеющих значение в общественном отношении, между прочим, опасность удовлетворения его патологических склонностей неестественным путем, откуда, в свою очередь, вытекает возможность социальных и судебных конфликтов. Указанная опасность, впрочем, невелика, ибо половое чувство (извращение) развито у больного в незначительной степени. 3. X. нельзя считать невменяемым в юридическом смысле слова; в заведение для душевнобольных он не может быть принят, да и не нуждается в этом. Это — взрослое дитя, неспособное к самостоятельному существованию, однако он может жить в обществе, хотя бы под надзором и руководством психически нормальных людей. До известной степени больной в состоянии уважать законы и нормы гражданского общества и руководствоваться ими в своих поступках, однако в связи с возможностью совершения им на почве полового извращения противозаконных поступков, необходимо подчеркнуть, что его сексуальная ненормальность коренится в врожденных патологических условиях и что этот факт должен служить для него смягчающим обстоятельством. При его неоднократно доказанной несамостоятельности он не может быть освобожден от родительской или другой опеки, в противном случае он растратит свое состояние. 4. X. болен также и физически. Он обнаруживает симптомы легкой анемии и спинномозговой неврастении. Необходимо разумное регулирование образа жизни, тонизирующее лечение, в случае надобности — водолечение. Можно подозревать этиологическую связь между указанными страданиями и онанизмом, которому больной предавался в прежнее время. Возможна также сперматорея; последнее предположение очень важно как в терапевтическом отношении, так и для уяснения этиологии. (Собственное наблюдение — Zeitschrift fur Psychiatric)