Gisele Pankow, ученица E. Kretschmer, получившая образование в Тюбингене, после того как она преподавала в Бонне с 1960 по 1979 гг., в течение многих лет практиковала во Франции. В тот же период она расширила контакты с англоязычными авторами в Великобритании и Соединенных Штатах, еще до того, как их труды стали известны во Франции. Поэтому она уже давно приобрела глубокие знания всей современной международной литературы о шизофренических психозах, как психоаналитической, так и психиатрической. Это позволило ей разработать в серии публикаций, собранных в полудюжине трудов, переведенных на несколько языков /161/, совершенно оригинальную концепцию шизофренических психозов, которую можно определенным образом рассматривать как попытку синтеза достижений различных школ.
Она определила образ тела через основные функции, которые являются символическими функциями: «Первая функция образа тела имеет отношение только к его пространственной структуре как форме (Gestalt — фигура, образ), поскольку эта структура выражает динамическую связь между частями и целым».
«Вторая функция образа тела больше не имеет отношения к структуре как форме, а относится к содержанию и смыслу».
С другой стороны, G. Pankow полагает, что она смогла «продемонстрировать, что зоны разрушения структуры в образе тела психотиков соответствуют зонам распада в семейном устройстве этих больных» /161/. Это позволяет ей определить, исходя из поражений, полученных этим семейным устройством, которая из этих двух символических функций образа тела разрушена и какой тип психоза развивается в результате этого.
Так, в случае шизофренического психоза пораженной оказывается первая функция образа тела («при шизофрении образ целостности тела сам бывает разрушен»). Это разрушение соответствует символическому отсутствию одной роли и функции, в семейном устройстве — роли и функции отца. (В том, что касается устройства (структуры) семей шизофреников, г-жа G. Pankow ссылается, с одной стороны, на труды Theodore Lidz из Нью-Хейвена, а с другой, на труды R. Schindler, которые были представлены во время II Всемирного конгресса психиатров в Париже в 1957г). Но она распространила свое представление на те бредовые состояния или «истерические психозы», клинику которых, как мы говорили, изучали Follin и др. /77/ и которыми, как она напоминает нам, в то же самое время интересовались Baso в Швейцарии, а в Германии — Conrad, говоривший о «злокачественной истерии».
По ее мнению, истерический психоз — это «нешизофреническое бредовое состояние, связанное с расстройствами второй функции образа тела».
Что касается семейного устройства, то, хотя отец и занимает в нем свое символическое место, «но это — извращенный и слабый отец; он создает зоны разрушения в эмоциональной жизни своих детей, дочерей и сыновей, потому что он не способен принять на себя сексуальную и детородную роль /161/».
Таково элегантное решение, предложенное G. Pankow, для разрешения трудной проблемы точного описания истерических психозов по отношению к шизофреническим психозам. Понятно, что по причине самой их оригинальности выдвинутые аргументы не были внесены в официальную классификацию.