Смешанные состояния впервые выделены Е. Kraepelin (1896). Патологические изменения эффективности в этих случаях не сводимы к полярным фазовым расстройствам: депрессивные и маниакальные проявления в структуре синдрома могут сосуществовать одновременно.
Выделенные Е. Kraepelin типы смешанных состояний имеют следующие особенности:
Типология смешанных состояний
Тип синдрома |
Аффект |
Идеаторная сфера |
Активность |
Депрессивная или тревожная мания |
Дисфорический |
Беспорядочное мышление |
Повышена |
Ажитированная депрессия |
Печальный |
Речевой напор |
Повышена |
Депрессия со скачкой идей |
Тоскливый |
Ускоренное мышление |
Снижена |
S. Mentzos (1967) различает стабильные и нестабильные смешанные состояния.
Клиническая картина стабильных смешанных состояний представлена синхронным сочетанием симптомов депрессии и мании, характеризуется замещением одного или нескольких элементов мании (гипомании) признаками депрессии и наоборот (например, возбуждение при депрессии или заторможенность при маниакальном состоянии). Так, в период наибольшей выраженности аффективных расстройств тревога может сопровождаться двигательным беспокойством (больные напряжены, не находят себе места, не могут ни сидеть, ни лежать) и речевым возбуждением со стонами, причитаниями, тревожной вербигерацией — многократным монотонным повторением однообразных коротких фраз и выражений (ажитированная депрессия).
Нестабильные смешанные состояния формируются при быстрой смене полярных аффективных фаз в рамках «короткого цикла». При этом депрессивные и маниакальные проявления перекрываются в различных, подчас весьма хаотичных сочетаниях. Соответственно их психопатологическая структура в отличие от «чистых» депрессий и гипомании определяется большим полиморфизмом; многообразие проявлений связано как с формированием общих симптомов (раздражительность, тревога, идеомоторное беспокойство, внутреннее напряжение, нарушения концентрации внимания, инсомния), так и с присоединением психопатологических расстройств других регистров (обсессивно-компульсивных, панических атак, деперсонализации).
психиатрическими службами, и не могут соответствовать показателям для населения в целом. В частности, в населении России в последнее десятилетие резко возросла частота суицидов [Гурович И. Я. и др., 1995]. Данные статистики, касающиеся причин смертности депрессивных больных, свидетельствуют о том, что приблизительно в 1/6 — Vs случаев это завершенный суицид. Уровень завершенных суицидов наивысший в возрастном интервале 35-49 лет [Лапицкий М. А., Ваулин С. В., 1997]. Больные депрессией составляют 32-47 % совершивших самоубийство. Среди них мужчин, страдающих депрессией, в 2-4 раза больше, чем женщин [Жариков Н. М., 1997; Puzynski S., 1996]. Такое обратное распределению депрессивных расстройств по полу соотношение может быть связано с феноменом маскирования депрессий у мужчин дипсоманическими расстройствами, повышающими суицидальный риск. В этих случаях диагноз депрессии впервые устанавливается только после суицидальной попытки.
Чтобы оценить частоту суицидов среди больных крупной многопрофильной больницы (ГКБ № 1), сотрудниками отдела по изучению пограничной психической патологии и психосоматических расстройств НЦПЗ РАМН сплошным методом изучена документация (10000 историй болезни) пациентов, поступивших в стационар за один квартал 1997 г. Из их числа зарегистрировано 331 поступление по поводу суицидальной попытки (0,33 %). В свою очередь суициденты подразделены на 2 группы:
1-я группа (основная) — 63 больных депрессиями (22 мужчины и 41 женщина, средний возраст 40,8±1,99 года);
2-я группа (контрольная) — 268 больных (119 мужчин и 149 женщин, средний возраст 28,7+0,67 года), у которых суицид был мотивирован иными причинами, что составило соответственно 19 и 81 % всех суицидальных попыток.
Распределение по полу больных депрессиями соответствует соотношению мужчин и женщин при аффективной патологии, тогда как в контрольной выборке таких различий не выявлено.
Из представленных в табл. 1 данных можно видеть, что основным способом самоубийства (примерно у половины как депрессивных больных, так и пациентов контрольной выборки) является отравление, причем больные депрессиями достоверно чаще используют с этой целью психотропные средства.
Таблица 1 Сравнительная характеристика суицидентов с депрессией и без признаков аффективной патологии по выбору отравляющего вещества (n = 331)
Отравляющие вещества |
Больные с депрессиями (n = 63) |
Больные без депрессий (n = 268) |
Р* |
||
абс. |
% |
абс. |
% |
||
Психотропные средства: |
42 |
66,6 |
132 |
49,25 |
<0,05 |
снотворные |
7 |
11,1 |
5 |
1,87 |
<0,001 |
антидепрессанты |
4 |
6,3 |
2 |
0,75 |
<0,01 |
нейролептики |
2 |
з,1 |
1 |
0,37 |
<0,05 |
Едкие растворы |
3 |
4,7 |
1 |
0,37 |
<0,01 |
* Рассчитано с помощью t-критерия.
Важно подчеркнуть, что среди пациентов, совершивших суицид, лишь 15 % (51 человек) прежде наблюдались в специализированных психиатрических учреждениях. Статистических различий по этому признаку между больными депрессиями и контрольной выборкой не обнаружено.
Ряд симптомокомплексов депрессий коррелирует с высоким суицидальным риском:
• генерализованная тревога с явлениями ажитации и двигательного беспокойства;
• дисфорический аффект;
• психогенный комплекс, включающий:
— чувство отчаяния, безнадежности;
— представление о безвыходности ситуации, невозможности получения помощи от ближайших родственников или медицинского персонала;
— убеждение в собственной неизлечимости, наличии тяжелой болезни;
— чувство вины, убежденность в совершении тяжких грехов, преступлений;
• бред нигилистического содержания; бред самообвинения с приговором самому себе и стремлением к аутодеструкции;
• мучительная бессонница.
[Simon R. L, 1989]. Врачу необходимо распознать клинические признаки суицидального поведения, владеть техникой расспроса больных. Особенно большие сложности в этом плане возникают при стертых, соматизированных, маскированных депрессиях, а также при дистимиях. Некоторые больные могут долго скрывать мысли о самоубийстве, диссимулировать суицидальные тенденции.
При расспросе больного, который проводится в деликатной форме, врач, начав издалека, постепенно продвигается к основной теме беседы. Первыми могут быть вопросы, позволяющие установить чувство безнадежности, обнаруживающееся у пациента при оценке актуальной ситуации и дальнейших перспектив (как вы оцениваете свое положение, как вы видите будущее и т. д.). Затем врач должен осторожно уточнить, не чувствует ли больной, что жизнь для него потеряла смысл. Нет ли у него желания, отправляясь вечером спать, утром не проснуться. Не желает ли он внезапной смерти или гибели в результате несчастного случая.
При обстоятельствах, позволяющих предполагать суицидальное поведение, необходимо выяснить, нет ли у больного намерений покончить счеты с жизнью. Обдумывает ли он способы самоубийства? Не планирует ли он совершить суицид!
При этом вопреки расхожим представлениям не следует опасаться, что разговор о самоубийстве может спровоцировать суицидальные попытки. Напротив, обсуждение этой проблемы может хотя бы на время облегчить состояние больного, предотвратить проявления аутоагрессии.
В большинстве случаев пациенты в той или иной форме обнаруживают свои намерения: некоторые прямо говорят о нежелании жить, о том, что хотели бы «уснуть навсегда», избавиться от всех проблем, освободить близких, другие проводят даже соответствующие приготовления (накапливают лекарства, подыскивают прочную веревку и т. п.). На суицидальные тенденции могут указывать внешне абстрактные рассуждения о бессмысленности существования, о способах ухода из жизни, о проблемах смерти. Опосредованным проявлением суицидальных намерений может стать и тематика сновидений (смерть, экзекуции, похороны и т. п.).
Большим подспорьем при определении риска суицидального поведения могут служить данные о самоубийствах в семье и ближайшем окружении больного.