П.Б. Ганнушкин ‹‹Труды клиники на девичьем поле››

К вопросу о пресенильных психозах

Вопрос о пресенильных психозах тесно связан исторически с учением о меланхолии, как самостоятельной болезни, в силу чего раньше, чем перейти к изложению современного положения этих психозов, необходимо хотя бы вкратце изложить историю вопроса о меланхолии. Я не собираюсь исчерпать всю крайне обширную литературу о меланхолии, намечу ее только настолько, насколько это необходимо для дальнейшего изложения вопроса о пресенильных психозах и его более легкого понимания.

Во времена чисто симптоматологического понимания психических заболеваний меланхолию считали за самостоятельную болезнь, которую разделяли на целый ряд отдельных форм, разных у различных авторов: меланхолия простая, с бредом, со ступором и т. д.

Введение в учение о психических заболеваниях нозологического принципа внесло и в эту область много нового и плодотворного, и опять-таки большая часть заслуги в этом отношении должна быть отнесена на долю Kraepelin.

Меланхологические состояния были разнесены по рубрикам целого ряда психических болезней, при чем большая их часть отошла или к маньяко-депрессивному психозу, или к dem. praecox.

По разнесении меланхолических состояний по соответствующим рубрикам болезней оставалось, однако, неразнесенной еще некоторая, небольшая часть их, возникающих, по большей части, в довольно преклонном возрасте.

Эти меланхолические состояния, под названием инволюционной Меланхолии, были отнесены Kraepelinом к пресенильным психозам. Учение Kraepelina о пресенильных психозах претерпело целый ряд изменений раньше, чем оно вылилось в учение об инволюционной меланхолии; одно время Kraepelinом за состояние, очень характерное Для этих психозов, считалось меланхолическое умопомешательство (Melanch. Wahnainn), которое к моменту создания пресенильной меланхолии было ею окончательно поглощено. Мотивом для выделения инволюционной меланхолии для Kraepelina служили следующие факты большая частота меланхолических состояний в пожилом возрасте, особенности в течении, неблагоприятный исход в известной части случаев и, наконец, в самом депрессивном состоянии он хотел видеть отличие or депрессивных состояний при маньяко-депрессивном психозе в том. что там преобладает психическое заторможение, здесь же—тревожная тоска. Это учение Kraepelina встретило много возражений как со стороны психиатров, не вполне разделяющих его психиатрические воззрения, так и со стороны лиц, им сочувствующих и к ним примыкавших. Главным местом нападок было то положение, что в картине самого психического состояния, можно найти различие между меланхолическими состояниями пресенильной меланхолии и таковыми при маньяко-депрессивном психозе. Оспаривалось также положение Kraepelina о повторяемости депрессивных состояний, появляющихся впервые в молодости.

Действительно, было доказано, что те же состояния тревожной тоски, которые наблюдаются в пожилом возрасте, встречаются и у молодых субъектов при хорошем прогнозе заболевания. На это особенно было указано Fauserом, который все заболевания, протекающие под видом тревожной тоски, делит на две группы: одна с хорошим прогнозом, другая, наоборот, с плохим; эту последнюю он относит в группу старческих слабоумий. С другой стороны, не исключена возможность психического заторможения в тех случаях, которые были отнесены к пресенильной меланхолии. Таким образом, психическая картина сама по себе не дает права выделить инволюционную меланхолию, как отдельное заболевание, особенно от группы депрессивных состояний маньяко-депрессивного психоза.

Одним из восставших против учения Kraepelina о меланхолии был Thalbitzer, который доказывал, чnо инволюционная меланхолия ^есть ни что иное, как смешанное состояние маньяко-депрессивного психоза, для прееенильного же психоза является характерным состояние меланхолического умопомешательства, характеризующееся по Thalbitzery наплывом галлюцинаций и обилием бредовых идей, при чем расстройство аффекта есть явление не первичное, а вторичное, стоящее в зависимости от этих обманов чувств и бредовых идей. Спустя некоторое время Thalbitzer в соответствии с melanch. Wahnsinn описал manisclt Wahnsinn. Rehm, разделяя мнение Thalbitzera, описал также несколько случаев melanch. Wahnsinn, в патогенезе его делая ударение на артерио-склерозе. Вскоре за работой Thalbitzer появилась монография Dreyiusa о меланхолии, где он случаи, отнесенные Kraepelin’ом к инволюционной меланхолии, на основании тщательно собранного катамнеза, также относит к смешанным формам маньяко-депрессивного психоза, так как в некоторых случаях, хотя и — после длительного заболевания, все же наступило выздоровление, а в некоторых случаях до заболевания и после выздоровления он наблюдал, хотя и кратковременные, колебания настроения с довольно длительными промежутками между ними. Случаи же с неблагоприятным исходом надо отнести, по мнению Dreyfusa, за счет присоединения к маньяко-депрессивному психозу артерио-склероза мозга или dem. senilis.

Считаясь с выводами Dreyfusa, Kraepelin в последнем издании своего учебника находит, что, может быть, действительно многие из его случаев пресенильной меланхолии должны отойти к маньяко-депрессивному психозу, но все же остаются такие заболевания, которые мы должны пока отнести к пресенильным психозам, так как в них преобладают состояния тревожной тоски, а не психического заторможения, Кроме того большинство прежних доводов, например, особенности течения, частота депрессивных состояний в пожилом возрасте, все же остаются в силе; название же инволюционной меланхолии, как таковой, исчезает. 1аким образом, вопрос о меланхолии, как самостоятельной болезни, можно «читать исчерпанным, и меланхолическое состояние является синдромом, наблюдающимся при весьма различных заболеваниях, диагноз которых ставится по всей их совокупности, куда особенности самого депрессивного состояния входят только, как отдельный ингредиент; меланхолические состояния могут несомненно также наблюдаться и при пресенильных психозах. Однако, с мнением Thalbitzer и Dreyiusa о том, что инволюционная меланхолия должна войти в группу маньяко-депрессивного психоза, и с мнением Spec lita, что всякую меланхолию надо относить. s маньяко-депрессивному психозу, и что Melancholia agitata есть, смешанное состояние этого психоза, согласны далеко не все психиатры напр.: Gaupp, Stransky, Bumke, Albrecht и др. Не собираясь дать исчерпывающую картину литературы по вопросу о пресенильных психозах я остановлюсь лишь на мнении некоторых авторов о том, что мы должны понимать под пресенильными психозами.

Kraepelin считает, что область пресенильных психозов в настоящее время едва ли не самая темная из всей психиатрии. Просмотрев большое число случаев пресенильного психоза, Kraepelin приходит к тому заключению, что очень трудно, а иногда прямо невозможно, разместить случаи этого заболевания среди известных нам уже форм болезней; здесь чаще наблюдаются состояния возбуждения с бредовыми идеями тревожно-тоскливого характера, реже веселое настроение с идеями величия, далее идут параноидные формы. Часто также наблюдаются симптомы болезни, напоминающие кататонические состояния.

Пока из всей этой массы заболеваний он намечает несколько картин болезни, не выдавая их за настоящие формы болезней:

1) Очень сильное, часто быстро ведущее к смерти тоскливо-тревожное возбуждение, развивающееся особенно у женщин около 60 лег. Nissl нашел в этих случаях распространенные изменения клеток мозговой коры. О патогенезе этой группы Kraepelin пишет следующее: «Вопрос остается открытым, объединены ли все эти случаи известной клинической общностью, или перед нами ряд острого делириоза различных психозов с особенно тяжелым исходом». Тот факт, что эта форма особенно часто наблюдается у женщин в 60-летнем возрасте, ставит под вопросом ее близкое отношение к процессам обратного развития и, может быть, приближает ее к делириозным формам старческого возраста.

2) Состояние тоски с постепенным переходом в психическую слабость, идеи преследования, нигилистический бред, нелепые ипохондрические идеи, иногда обманы чувств. Начало в 40 годах жизни, с исходом в длительное, прогрессирующее слабоумие без артерио-склероза. Об этой форме Kraepelin пишет: «Скорее всего, мы имеем дело с кататоническим заболеванием, однако, я не смог бы хорошо защищать свое предположение».

3) В начале депрессия, затем тоска, бредовые идеи, бесцельное беспокойство, однообразные движения, застывшее выражение лица. Исход— состояние психической дефективности или смерть. Наблюдается чаще у женщин между 45—50 годами (случаи, описанные также Dо1bin’ом и Nitsche). Alzheimerом найдены: Nissle’вскoe поражение нервных клеток коры и изменение со стороны глии; тот факт, что эта форма без видимой причины развивается у женщин среднего возраста, позволяет предположить самоотравление организма в связи с процессом обратного развития.

4) Особые состояния возбуждения с исходом в тяжелое слабоумие, характеризуемое смешением: маниакальных, кататонических и паралитических черт; наблюдается чаще у мужчин между 50—60 годами. Патолого-анатомические исследования не обнаружили находок, обычных для р. р., артерио-склероза и кататонии. Alzheimer’ом констатировано известное сходство с изменениями выше описанных форм.

Из параноидных форм Kraepelin описывает пресенильный бред ущерба, характеризующийся отсутствием галлюцинаций и постепенным комбинаторным развитием бредовых идей.

В 1905 г. Gaupp, пересмотрев все случаи психических заболеваний в преклонном возрасте, поступивших в Гейдельбергскую клинику, старался разбить их на отдельные группы и формы. Сюда входили и артерио-склеротические заболевания. Деление получилось очень дробное и в общем малопоучительное.

Между прочим он выделяет группу меланхолий, обыкновенно возникающих в связи с внешней причиной у лиц с дегенеративной наследственностью. Ипохондрические идеи, даже абсурдные, не играют роли в предсказании, в этом смысле хуже идеи параноические. Течение длительное, излечение иногда наступает после 8 лет болезни. Часто наблюдается исход в своеобразное состояние психической слабости. Болезнь может повторяться несколько раз, в промежутках полная интермиссия: возможно, что первые приступы возникают много раньше пресениума, следующие же, более тяжелые по течению приступы похожи на меланхолию. От меланхолий, по возможности, надо отличать острые галлюцинаторные Angstpsychosen (тоскливо-тревожные психозы); среди них наблюдаются формы, похожие на dem. praecox и депрессивное климактерическое возбуждение с исходом в психическую слабость, повидимому, особенно характерную для пресенильных психозов. Наблюдаются также параноидные формы, которые Gaupp относит не к dem. paranoides, а скорее к сенильным психозам.

Затем Kleist описал так называемую инволюционную паранойю. Von-Hoslin Крепелиновский пресенильный бред ущерба и инволюционную паранойю Kleist’a относит к парафрениям. See1er демонстрировал одну больную 57 лет с параноидным заболеванием. У больной были симптомы артерио-склероза, но дело здесь шло о параноидном заболевании особого рода. Dem. paranoides исключалась; с молодых лет существующее ненормальное аффективное предрасположение заставляло предполагать особый болезненный процесс, а не dem. paranoides.

Spienneyer все психозы обратного развития и старческие делит на группы, исходя из патолого-анатомических данных. На этом основании он выделяет в отдельные группы: старческое слабоумие, с ее типичными в атипичными формами, и артерио-склеротические душевные расстройства; собственно же психозы обратного развития у него попадают в разные группы, часть из них, именно Kraepelin’овские формы с патолого-анатомической подкладкой, изученной Nissl’ем и Alzheimer’ом, включены в группу «своеобразных органических психозов», другая же часть ихг куда входят, главным образом, инволюционная меланхолия Kraepelin’a, а также меланхолическое умопомешательство Thalbitzer, депрессивное климактерическое возбуждение Gaupp и параноические формы, отнесены им в группу «других функциональных психозов преклонного возраста».

В этой главе он больше излагает отношение других авторов к учению об инволюционной меланхолии, сам, невидимому, склоняясь к TOMJ, что инволюционная меланхолия несет в себе особые черты и симптоматологически не укладывается в одно меланхолическое состояние, так как здесь наблюдаются также и параноические, ипохондрические и истерические примеси. Меланхолия ни в коем случае не является чисто эндогенным заболеванием.

В 1914 г. Albrecht в своей статье «о функциональных психозах обратного развития» все свои случаи (138) инволюционного психоза де лит на следующие группы:

1) Меланхолии:

a) простая меланхолия,

b) ажитированная меланхолия,

c) депрессивное умопомешательство (Depr. Wahnsinn).

2) Мании.

3) Пресенильный бред ущерба.

4) Пресенильные парафрении (инволюционная паранойя Kleist’a и приходит к следующим заключениям:

1) Существуют достаточные основания для того, чтобы меланхолик в возрасте обратного развития считать за самостоятельную форму болезни не без остатка поглощаемую маньяко-депрессивным психозом.

2) Ажитированную меланхолию симптоматологически не совсем правильно отделять от простой меланхолии: в отношении ее течения и исхода она, быть может, составляет особую форму болезни; полное выяснение здесь надо ждать от микроскопических исследований мозговой коры и исследований обмена веществ.

3) Меланхолическое умопомешательство целесообразно сохранить как подгруппу меланхолий.

4) Есть целый ряд меланхолий обратного развития, переходящих в слабоумие без того, чтобы артерио-склероз делать ответственным за этот исход.

5) Случаи изолировано стоящей мании в возрасте обратного раз вития — по крайней мере очень редки.

6) Kraepelin’овский пресенильный бред ущерба неправильно считать за самостоятельную болезненную форму, он есть прежде всего

7) Преходящее состояние в течении хронического, протекающего с бредовыми идеями и обманами чувств, связанного с возрастом обратного развития психического заболевания, которое Albreclit мог бы назвать «пресенильной парафренией» (инволюционная паранойя). Вероятно ее надо понимать, как особую форму болезни, а, может быть, только как практически важную подгруппу парафрении Kraepelin’a.

Stransky в своем учебнике психиатрии, вышедшем в 1919 г., психозы обратного развития делит на три группы: 1) депрессивные психозы обратного развития, 2) параноидные психозы обратного развития, и 3) в тесном смысле артерио-склеротические психозы обратного развития. В психиатрии глава о психозах обратного развития, по его мнению, более чем какая-либо другая полна неразрешенными еще вопросами.

Не ясна ни клиническая, ни чисто симптоматическая сторона этих психозов. Затемняют картину вторичные явления, вызываемые процессом обратного развития, как таковые: из них прежде всего надо подумать об артерио-склерозе сосудов головного мозга. Период обратного развития играет большую роль в нервной и психической жизни индивидуума, влияя на его душевное равновесие. Этот возраст является критическим как для циклотимиков, так и для других психопатических предрасположений, но в этом же возрасте возникают и совершенно автономные депрессивные состояния, которые в анамнезе больного не имеют никаких предвестников. Stransky намечает две формы депрессивных состояний. Первая—реактивные депрессии. В этом возрасте появляется особая наклонность к реактивным и кататимически окрашенным депрессиям: протекают они то в форме психического заторможения, с идеями самообвинения, самоуничижения, то в форме тоски. Исход благоприятный, но остается большая склонность к возвратам. Благодаря трудности отделить действие психической травмы от эндогении, часто не легко распознать эти случаи от поздних форм маньяко-депрессивного психоза.

Вторая форма еще более приближается к меланхолии; о ней до сих пор высказываются самые противоречивые мнения; с одной стороны, мнение Kraepelin’а, причисляющее ее к пресенильным психозам, с другой, известные уже мнения Tlialbitzera и Dreyfusa. Для Stranskoro несомненно, что в этом возрасте наблюдаются депрессивно окрашенные состояния, которые в дальнейшем течении больше приближаются к шизофрении и по большей части выливаются в состояние слабоумия особого 8ида. Эти больные часто высказывают депрессивные бредовые идеи, легко принимающие чудовищные размеры; эти идеи скоро начинают высказываться без особого аффекта, напоминая собою вербигирацию, тогда легко можно усмотреть родственность этой группы с поздними кататониями. На самом деле, эта форма стоит, таким образом, к поздним кататониям по крайней мере ближе, чем к маньяко-депрессивному психозу, хотя в остальном симптоматологически неоспоримо сходство с меланхолией, но во всяком случае она занимает особое место в рамках депрессивных состояний возраста обратного развития. Прогноз менее благоприятный, чем в первой форме. Точно так же, как маньяко — депрессивный психоз. в возрасте обратного развития не редко впервые возникают и параноические психозы, но, кроме них, здесь наблюдаются иначе квалифицируемые параноидные заболевания. Это, во-первых, более эпизодические вспышки психогенного характера с бредом ущерба или чаще с бредом ревности; но, кроме этих эпизодических, скоро преходящих форм, Stansky выделяет еще хронические параноидные состояния, с окраской бредового депрессивного умопомешательства (depressives Wahnsinns), приближающиеся к парафрениям или даже к параноидным шизофрениям. Бред только не так пышен и редко отклоняется от понятных психогенных душевных комплексов.

Так же, как при депрессивных формах, здесь большую роль играет комплекс сознания начинающейся собственной психической недостаточности и малоценности. Нередко примешиваются бредовые идеи депрессивного характера, и вот эта смесь из параноических и депрессивных идей очень характерна для бредового депрессивного умопомешательства При чисто депрессивных состояниях тоска преобладает над бредом, чем они и отличаются от только что писанной формы. Прогноз неблагоприятный.

Kraepelin’овский пресенильный бред ущерба Stansky относит скорее к сенильным психозам. Bumke в своем учебнике «Диагнозы душевных заболеваний» вкратце пишет следующее об инволюционных психозах Очень трудно отделить климактические психозы от артерио-склеротических, в свою очередь артерио-склеротические от dem. senilis, здесь все перепутывается. Но необходимо все же попытаться сделать возможное разделение их на группы.

Психозы обратного развития описываются, как климактерические Климактерий, конечно, всегда вызывает целый ряд нервных и психических симптомов, но при пресенильных психозах является еще вопросом, что надо отнести к начинающемуся артерио-склерозу, а что к нервному предрасположению, которое здесь почти всегда можно констатировать.

Климакс, может быть, есть только толчок, при чем экзогенные факторы также нередко наблюдаются. Все же женщины между 50 — 60 годами заболевают чаще.

Из формы пресенильного психоза можно выделить депрессивные состояния часто с параноической окраской, параноидные и кататонические состояния. Конечно, надо искать, чем отличаются климактерические формы от форм, возникающих в другом возрасте, но этого пока еще не сделано.

С мнением Dreyfusa о том, что инволюционную меланхолию надо отнести к смешанным формам маниакально-депрессивного психоза, Bumke не согласен. Большая часть из них относится к климаксу, г. — е. к инволюции. Они несут на себе особую окраску, появляются черты, напоминающие истерию, в картине болезни преобладают ипохондрические и параноические бредовые идеи, более часто наблюдаются обманы чувств, затем на первый план выступает тоскливое возбуждение, доходящее иногда до делириозной спутанности, наблюдаются также кататонические симптомы и, наконец, особенно характерно течение болезни. Болезнь начинается обыкновенно после какой-нибудь внешней причины, течет более длительно и иногда переходит в состояние депрессивной психической слабости с особой робостью и наклонностью к ипохондрическим настроениям. Это далеко не всегда dem. senilis, так как нет расстройств памяти и суждения. Наблюдается частый переход в артерио-склероз мозга, при чем не ясно, является ли артерио-склероз причиной болезни или он присоединяется впоследствии, возможно, что на почве крайне напряженного аффекта, или же оба вместе, т. — е. болезнь и артерио-склероз, появляются на почве изменения деятельности желез внутренней секреции: возможно допустить усиление действия адреналина при выпадении деятельности яичников.

Параноидные формы пресенильного психоза трудно отделить от парафрении; может быть, инволюционная паранойя Kleist’a совпадает с ними.

Причину большей склонности к параноическим идеям скорее надо видеть в возрасте, чем в самом климактерии. Кататонические формы вряд ли можно считать за позднюю кататонию, хотя эти случаи не-редко выходят из семьи кататоников. Против отождествления их с поздними кататониями говорит следующее: течение болезни не столь неблагоприятное, негативизм часто бывает избирательным; кроме того, возможно, что кататонические симптомы являются одной из реакций организма на отравление его ядом.

В последнее время Seelert в ряде работ высказывает предположение, что предстарческие психозы как в меланхолической форме, так и параноидной есть результат комбинации эндогении с экзогенией, при чем экзогенией является физиологическая, патологическая инволюция, артерио-склероз и старческие изменения. Таким образом предстарческие психозы служат как бы переходным звеном между конституционными психозами и органическими. Напр.: меланхолические состояния пресенильного психоза стоят между маньяко-депрессивным психозом и органическими (артерио-склероз и dem. senilis) депрессиями, приближаясь то к той, то к другой стороне, смотря по большей или меньшей выраженности то эндогении, то экзогении.

Таково приблизительно современное состояние учения о пресенильных психозах.

Перехожу теперь к рассмотрению случаев с диагнозом пресенильных психозов, наблюдавшихся в нашей клинике в течение с 1918 г. по 1921 год включительно.

I П., 63 г, заведующий хозяйством на заводе, женат, поступил 14 iv 18 г., выбыл 27/xii 18 г. Отец под конец жизни внезапно ослеп и был душевно-больным Мать умерла от tbc. Tbc. вообще распространен в роду. По характеру легко поддающийся чужому влиянию, близко подходит к конституциональной депрессии. После одной, довольно большой, неприятности очень волновался, 4 дня не спал/ 10 лет тому назад переведенный по службе в Харьков очень Lосновал по Москве, не хотел устраиваться в Харькове, жил как на бивуаке, успокоился, переехав снова в Москву. Заболел в связи с внешней причиной: сперва, в октябре 1917 года, ломились солдаты в квартиру, тосковал, обвинял себя, но затем успокоился; вскоре в квартиру больного ворвался грабитель, в упор наставивший на него револьвер. Вначале тоска, тревога, возбуждение, бред самообвинения, затем резкий нигилистический бред, и среди течения болезни целый ряд кататонических симптомов нелепых импульсивных поступков, под конец доступнее и спокойнее. Выписан непоправившимся. Подозрение на слуховые галлюцинации; однажды ел кал. будто бы по приказанию голосов; очень часто на вопрос о самочувствии, отвечал: «Вы сами знаете, что спрашиваете». Зачетных расстройств памяти не наблюдалось. Тупости аффекта не наблюдалось: увидя, как страдает другой больной, стал плакать и бес покоиться. Со стороны сердца отмечено- правая граница на 1 cm за lin. mamillaris. Тоны глухи на аорте акцент на втором тоне. Пульс ровный, удовлетворительный по наполнению, 70 ударов в 1. По выписке из клиники больной постепенно настолько поправился, что мог исполнять нетрудные служебные обязанности, но совершенно здоровым не был.

II. Л., 54 л, крестьянин, женатый, пост. 9/хп 21 г, выб. 5 ш 22 г. По характеру мягкий, добрый, нерешительный, склонный к грусти, невеселый. Настроение неустойчивое, малейшая неприятность выбивала из колеи, переставал работать,, становился малоразговорчивым, малоподвижным, продолжалось это недолго—днями. Болезнь началась после крупной неприятности отобрали 2/3 покоса. Стал тосковать, говорить, что его разорят совсем, он будет арестован: затем появился бред бесоодержимости и упорный отказ от пищи. В клинике—тоска, суицидальные мысли, тревога, бред бесоодержимости, больной не то кричит, не то лает, довольно нелепые ипохондрические идеи, намеки на нигилистический бред Галлюцинации отрицает, заметных расстройств памяти нет. Границы сердца в пределах нормы, тоны глуховаты, пульс медленный, плоховатого наполнения, 60 в 1. Поверхностные сосуды жестковаты. Течение болезни с колебаниями. Выписался не поправившись.

III. Н. 51 года, девица, художница, пост. 12 III 19 г., выб. 21/vi 19 г. Отец несколько странный по характеру, 2 раза в жизни перенес состояния, длившиеся недели: казалось, что кто-то что-то на него наговаривает, с ним будет что-то плохое, управляющий немец скажет, что он отравил крестьян. Мать страдала падучей болезнею. Одна из сестер страдала периодическими приступами возбуждения и упадка сил, один из приступов провела в психиатрической больнице. В возрасте 18 лет больная, в связи с семейными неладами, перенесла нервное заболевание «истерическое», исхудала, истощилась, временами плакала, кричала, наблюдались судорожные явления. Поправилась, уехавши ив дому. 10 лет тому назад удаление матки и яичников ввиду фибромы. Заболела в октябре 1918 г. в связи с предстоящим выселением из квартиры. Стала тревожна, беспокойна, казалось, что отнимут все вещи, однообразно повторяла: «они придут, они все возьмут, они выгонят на улицу». В декабре приняла кодеину с целью отравления. После чего странное поведение: «как масса» падала на пол. гримасничала перед зеркалом, издавала странные звуки, становилась все более беспокойной и даже агрессивной. В клинике тревожна, беспокойна, ипохондрические и параноические бредовые идеи; у нее язва желудка, с ней что-то хотят сделать, ее захлороформируют и увезут на Канатчикову дачу, ее подозревают, что у нее lues, против нее заговор, отношение к ней враждебное и т. д. В жалобах своих монотонна и однообразна, иногда на лице странная улыбка, однажды говорила, как маленький ребенок; обнаруживает большую радость при свидании со своими. Болезнь течет с колебаниями. Иногда больная начинает как будто критически относиться к своим жалобам н рассказывает, что она всегда была очень мнительна, чрезмерно аккуратна, боялась всяких заболеваний, особенно заразиться сифилисом, вообще склонна была к страхам и сомнениям. Первое. заболевание, 18 лет, выражалось в подавленном настроении, отсутствии трудоспособности и каких-то судорожных припадках. Галлюцинации не отмечаются, память резко не расстроена. Границы сердца нормальны, гоны слегка приглушены, Р. 70 в 1 удовлетворительного наполнения. Доступные артерии плотнее нормы, свободно прощупываются. Переведена, не поправившись, на Канатчикову дачу. Там расстройства памяти и счета выражены резче, резко выступает идея о заражении сифилисом. «Упорно, грубо требует перевода в Мясницкою больницу. Временами начинает бессмысленно кричать и браниться». По временам отказ от пищи. 17 х 19 г. умерла от общего истощения на почве тревожного психического состояния и плохого аппетита.

IV. О., 42 лет, замужняя, содержательница комнат, пост. 2/х 19 г. выбыла 3 xii 19 г. Отец умер от удара, 45 лет. Мать вела странный образ жизни, сожительствовала с несколькими мужчинами, детей отдавала в воспитательный дом. Больная - внебрачная дочь. В детстве страдала лунатизмом. Училась плохо — была ленива и малоспособна. Онанизм не только до замужества, но и во время его. У больной были женские болезни, 38 лет прекратились регулы. По характеру мнительная, тревожная, суетливая, подозрительная, ленивая, неустойчивая при неудачах, быстро приходила в отчаяние, легко плакала. Смен настроения без повода не отмечается. В октябре 17-го года, когда больной было 40 л., во время переворота, она особенно волновалась, пришла в сильное возбуждение, боялась, что ее убьют, не спала ночи, раздавала свои вещи, говорила о том, что надо умирать — иначе все равно убьют. Через несколько дней успокоилась и до марта 1919 года была здорова. В марте появилась тоска, бессонница, стала говорить, что она неизлечима, должна умереть, повторные попытки на самоубийство, на которое ее толкал голос: «если не сейчас, то будет поздно». 13 апреля помещена в ЦПП., где отмечено: тоскливое состояние, возбуждение, голоса, больная многое относит к себе, многое имеет особое условное значение. Выписалась в июле без тоски, но не поправившись, слышала голоса, гудки. В августе снова попытки на самоубийство. Выла отправлена на Канатчикову дачу—нелепые импульсивные поступки, увидя кровь в уборной, решила, что сама должна дать кровь, выбила у себя 4 зуба Галлюцинировала. 15 сентября была переведена в ЦПП., здесь на первый план выступали идеи самообвинения, самоуничижения, временами беспокойна, впадали в отчаяние, слышала голоса, ругающие ее, временами упорный отказ от пищи, начало нигилистического бреда. 3/х 19 г. переведена в клинику. Больная крайне истощена, вес 2 пуд. 13 фунтов. В клинике то же состояние, отмечаются: слабость критики и некоторые дефекты памяти. Нелепый бред отрицания, иногда упорный отказ от пищи. Несколько довольно нелепых попыток покончить с собой: сама себя хотела задушить руками, на глазах у няни стала затягивать себе шею поясом и т. д. Со стороны физической: носогубная складка слева выражена несколько яснее, чем справа, левый угол рта несколько опущен вниз. Сердце нормально тоны глуховаты, пульс 70 в 1. Правый зрачок шире левого, правильной формы, реакция живая. Коленные рефлексы повышены. Переведена бее улучшения в Ц.П. П.  По наведенным справкам больная вскоре (около двух месяцев) скончалась от истощения, хотя было, чем кормить больную. Картина болезни оставалась той же, только кататонические явления выступили несколько резче.

V. Леб., 50 л, замужняя, дом. хоз., пост. 1/ix 19 г., выбыла 8/х 19 г. О родителях ничего неизвестно. По характеру спокойная, добрая, впечатлительная, очень мнительная. Около 32—33 лет, когда узнала о продаже своих домов вследствие разорения мужа, очень расстроилась и заболела: не спала, все время плакала, через неделю оправилась. Menses один год тому назад еще были. Заболела в июле 1918 г. в связи с политическими беспорядками в Ярославле, где жила больная Вначале плохое самочувствие, боль в левой ноге и судороги, вследствие падения в Ярославле, когда бежала под огнем из своего загоревшегося дома. Самочувствие постепенно ухудшалось, поступила в лечебницу доктора Майкова, откуда череп две недели была переведена на Канатчикову дачу, где была тревожна, не спала все время ходила и говорила сама с собой, оплакивала свое разорение, рыдала, стонала.

За 8 месяцев пребывания в больнице состояние больной все ухудшалось Вольная очень истощена, вес 2 пуда 21,25 ф. Вольная с ясным сознанием, все время находится в движении, стонет, охает, издает какие-то звуки, с значительным аффектом, каким-то пафосом рассказывает о том, что она особая больная, таких еще не видали, она зверь, изверг, при чем высказывает нелепый бред отрицания и отчасти бесоодержимости. Галлюцинации не отмечены. Память и счет расстроены но не резко. При виде письма от мужа радостно бросилась вперед. Тоны сердца глухи, граница нормальна, Р. 70 в 1, слабого наполнения, доступные артерии жестки на ощупь. Правая носогубная складка сглажена. Правый угол рта опущен. Зрачки умеренно широки, правый несколько шире, на свет, конвергенцию и аккомодацию реагируют. Коленные рефлексы повышены. Вез изменения переведена на Канатчикову дачу. Там в том же состоянии пробыла до 16/xii 19 г. когда была «взята мужем без улучшения».

VI. М., 50 л., замужняя, дом. хоз., пост. 9/ix 21г., вып. 18/vi 21г. По характеру добрая, отзывчивая, веселая, общительная, но вспыльчивая, беспокойная я очень тревожная. В 1914 г. в связи с возможным призывом на войну мужа недели 1,5 беспокоилась, плакала, жаловалась на судьбу; получив благоприятные известия, быстро успокоилась. С 1920 года дочь отмечает перемену в характере, всегда расчетливая, теперь стала скупой, раньше веселая, теперь все время скучала, тосковала, была всем недовольна, все интересы ограничивались здоровьем мужа и дочери. Начало настоящего заболевания в ноябре 1920 г. после скоропостижной смерти мужа. После его смерти была в состоянии полного отчаяния, рвала на себе волосы, бросалась с криком на гроб, укоряла себя, затем несколько успокоилась, стала даже заниматься хозяйством, но после неприятности в «Социальном обеспечении», где ей не только отказали в законном жалованьи мужа, но и пригрозили конфисковать, как у буржуйки, имущество, больная снова пришла в тоскливое возбуждение, истерически рыдала, все время повторяла: «придут, все отберут» и т. д. Перестала работать, была очень тревожна и подозрительна; в конце марта в связи с семейными неприятностями попытка на самоубийство, выпила пузырек traejodi. В клинике состояние тревожной тоски, страха, подозрительность. Слуховые галлюцинации отрицает, в окружающем же видит устрашающие ее намеки. Часто тревожится по мелочам, по разным пустякам, довольно однообразна и монотонна. Иногда страх и тоска доходят до нерезкого двигательного возбуждения: охает, стонет, ломает руки и т. п. Счет и последовательное вычитание расстроены. У верхушки сердца шум с первым временем, по мнению терапевта, склеротического характера, наружные артерии склерозированы. Переведена в Преображенскую больницу, откуда не выписалась и до сего времени.

VII. Лин., 47 л., замужняя, жена врача, пост. 28/xi 20 г., взята дочерью 6/VI-22 г. И 8 тот же донь повесилась, воспользовавшись недосмотром окружающих. Тетка со стороны матери душевно-больная. Настроение у больной всегда было ровное, хорошее, хотя отмечался по временам уклон в сторону депрессии, всегда человек очень скромный. В1911 г. муж больной был выслан за границу на 3 месяца; это событие больная перенесла довольно тяжело, очень беспокоилась за мужа, волновалась и некоторое время страдала бессонницей. В 1916 году муж больной был призван на военную службу, жизнь больной значительно ухудшилась, она довольно тяжело реагировала на призыв мужа, часто бывала в дурном настроении и очень беспокоилась за мужа. Перед заболеванием сильное психическое переутомление. В январе 1919 г., когда больной было около 46 лет, муж был убит на фронте, с этого момента и начинается заболевание. Поведение ее получило окраску некоторой экзальтации и торжественности, больная много говорила, суетилась, производила на окружающих странное и болезненное впечатление; была помещена в санаторию, откуда через два месяца выписалась, будто бы выздоровевшей, поработать, как следует, не. могла, скоро утомлялась, не было достаточной критики к своему заболеванию. В июне 1920 г. снова возбуждение, которое постепенно нарастало; в ноябре больная была помещена в клинику. Здесь больная была спутана, возбуждена, все время находилась в движении, больше в пределах постели, сильное речевое возбуждение, на вопросы почти не отвечает. В дальнейшем обнаруживается наплыв галлюцинаций, больше слуховых. К началу января больная успокоилась, но считать ее выздоровевшей было нельзя, жаловалась, что не может читать, прочитанное воспринималось с трудом, не было критического отношения к болезни. С начала февраля становится молчалива, сторонится от других больных; депрессивное состояние нарастает, и в середине марта больную пришлось перевести в беспокойное отделение. Здесь резкое, тоскливое возбуждение с массой обманов чувств, больше общего чувства, ее обливают цинком, тонкими наэлектризованными стружками, кровать жжет и т. д. Нелепый бред отрицания; упорный отказ от пищи, кормление зондом в течение нескольких месяцев, крайне исхудала, профузные поносы. Месяца 3 соматическое состояние стало улучшаться, вес стал прибывать, психически хотя и стала покойнее, но настроение тоскливое, однообразно просит отрубить ей голову, убить ее, иногда говорит, что семья ее погибла. Тупости чувства пока резкой не заметно, больная реагирует на окружающее, на приход ее родных; отпущенная на несколько дней домой вернулась немного более ажитированной. говорила, что напрасно ездила, сейчас у нее в голове творится что-то ужасное. Заметных расстройств памяти не отмечается. Тоны сердца глуховаты, границы нормальны.

VIII. Под., 67 л., замужняя, дом. хоз., пост. 8 х 21 г.. умерла 4/п 22 г. Отец умер 40 лет, страдал пороком сердца и мигренью. Тетка по матери больной 40 лет психически заболела и. не выходя из больницы, 54 л. умерла в ней. Дочь больной страдает циркулярным психозом. После 4-х родов больная психически заболела, болезнь продолжалась два года, было возбужденное, маниакальное состояние. Характер после болезни несколько изменился. По характеру суетлива, подвижна несколько повышена, легко сходилась с людьми. После октябрьского переворота имение, в котором всегда жила больная, было отобрано. В апреле 1921 г. переехала в Москву и терпела лишения, которых раньше никогда не приходилось переносить. Настоящее заболевание в конце сентября 1921 г. Болезнь начиналась постепенно. Сначала стала задумчива, тосклива, апатична, затем появилась сильная тоска, стада обвинять себя, считала себя грешницей, преступницей, тоскливо возбуждение все нарастало, все время суетилась, не могла посидеть на месте. Перед поступлением в клинику стала говорить, что она больна lues’ом и всех заражает, отказывалась поэтому есть и запрещала другим, исхудала, вес при поступлении 2 п. 27 ф. В клинике резкое тоскливое возбуждение, затем присоединились обманы чувств, дочерей ее судят, с ними что-то делают, она слышит их крики. Под конец больная стала уверять, что врачи завладели ее завещанием, отняли ее имение, в клинике происходит что-то ужасное, больная во время своею возбуждения куда-то стремилась, ее приходилось удерживать. Временами плохо есть Расстройство памяти не обнаружено. Течение болезни с колебаниями. К концу января воспаление сначала в одном легком, затем в другом. 4 февраля exitus. На вскрытии воспаление обоих легких и склероз мозговых сосудов. При поступлении в клинику расширение сердца влево на два пальца, тоны ясны, пульс хорошею наполнения, 75 — 80 в 1.

IX. Пер., 58 л., замужняя, дом. хоз.. пост. 15/iv 20, г., выб. 6, х 20 г. Отец часто бывал в мрачном настроении, был человек молчаливый, скрытый, очень умный и развитой, характер его делал почти невозможной совместную с ним жизнь. Двоюродный брат умер в молодости душевно-больным. Двое родных братьев, оба у возрасте 56 л., умерли, будучи душевно-больными По характеру всегда была всеобыкновенно живая, жизнерадостная, была очень общительна, легко сходилась с людьми, имела много друзей и знакомых. После смерти первого ребенка и последовавшего вскоре за этим выкидыша на 1-м месяце больная была три месяца В очень тяжелом состоянии, часто плакала, была молчалива, уединялась и сильно тосковала. Все прошло, не наложив на характер больной никакого отпечатка. В связи с событиями последних лет у больной был целый ряд очень тяжелых переживаний. Больная крайне переутомилась. Начало заболевания с осени 1919 г. Вольная стала угнетена, неряшлива, зачем стала тосковать, появились мрачные мысли, она всем в тягость, лучше не жить. Перед поступлением в клинику попытка на самоубийство. Вольная довольно истощена, вес 2 п. 21]/2 ф.. жалуется на сильную тоску, на нравственную и физическую разбитость, высказывает мысли самоуничижения и желание лучше не жить. Болезнь течет с колебаниями, то преобладает тоска, тревога, мысли о самоубийстве, то больная более спокойна, но тогда очень тревожится о своем здоровье, однообразно пристает к врачу с разными мелочами, довольно сонлива. Субъективные жалобы на то, что голова плохо работает, какой-то шум в голове, точно все флером подернуто, на значительное ослабление памяти. Под конец пребывания больной в клинике отмечается сужение интересов только вокруг своего здоровья и питания. Границы сердца нормальны, тоны глуховаты, шум с первым временем, пульс 88 в V. Артерии склеротичны. Больная выписалась не поправившись, но в улучшенном состоянии. По выписке из клиники улучшение прогрессировало, больная стала оживленнее, принимала участие В домашних хлопотах, но прежним человеком не стала; вскоре после ареста сына снова тоскливое состояние, довольно нелепые попытки на самоубийство; с тех пор Состояние ухудшается, и больная до сих пор нездорова. За последнее время отметается: ослабление памяти, но не резко выраженное, и значительное физическое истощение.

X. Т., 53 л., замужняя, дом. хоз. и торговля, пост. С, п 21 г., выб. 25, м 21 г. бтец алкоголик, одна сестра 29 лет умерла скоропостижно. По характеру: веселая. Жизнерадостная, взбалмошная, вспыльчивая, властолюбивая, энергичная и трудоспособная. 44 лет прекратились menses. В течение полугода у нее было подавленное Состояние, сопровождавшееся физическими недомоганиями, сильными головными волями и ломотой во всех членах; после лечения грязями в Липецке получила значительное облегчение. В ноябре 1919 г. больная заболела инфлюэнцей, выздоровев от которой в течение приблизительно 2-х месяцев не хотела вставать. С этого времени отмечается перемена в характере, стала ворчлива, придирчива, перестала работать, всем надоедала, жаловалась на тоску. 22 марта 1920 г. умер муж боль-Рой, к смерти его больная отнеслась довольно спокойно и равнодушно, более беспокоила мысль об утрате работника и предстоящего краха, чем о потере близкого Человека. Характер еще более изменился: из энергичного человека превратилась Ь много говорящую, но ничего не делающую, безвольную, стала крайне нерешительная, развилась боязнь «всего и дела, из мухи делала слона». Стала подозрительной, недоверчивой, боялась, что ее оберут, все прятала, всем завидовала. Боялась оставаться одна; делала попытки с собой покончить «тыкала перочинным ножом себе в грудь». Отмечались припадки головокружения, невидимому, с непродолжительной потерей сознания, вначале после ссоры, а затем без причины. Вольная удовлетворительного питания, тоны сердца глухи, артерии не резко склерозированы, наблюдается пульсация надчревной области. Головные боли. Вольная с ясный сознанием, на вопросы отвечает медленно, понимает их не сразу, переспрашивает. Настроение резко подавленное, на глазах слезы. Жалуется на тоску, скуку, ежеминутно хочется плакать, к горлу подходит клубок, в голове, сердце, ногах что-то трясется, отчего становится еще хуже. Счет правильный, но производить последовательное вычитание не может, забывает результат, из чего надо вычесть. Из 6 цифр повторяет 5. Сон плохой, утром встает, как разбитая, усталость, не хочется ничего делать, начнет и не может; раньше любила ходить в церковь, теперь и к этому нет желания; с вечера решит «завтра пойду в церковь», но утром, когда надо итти, сердцебиение, одышка, клубок подходит к горлу, не может заставить себя встать с постели. Бывают припадки, что-то вроде истерии— «душит— полежишь, отойдет». Боится оставаться одна, боится, что нечем будет жить, зять хочет обокрасть ее. дожидается се смерти и хочет все состояние взять себе. Сама отмечает некоторое ослабление памяти —не помнит, что куда положила. Болезнь текла с колебаниями, не поправившись выписалась домой.

XI. Э., 46 лег, замужняя, дом. хоз., пост. 7/vi 20 г., выб. 17/лп 20 г. В детстве п ранней молодости всегда была очень живой, веселой, энергичной. Menses были правильны. По характеру до самого последнего времени была очень жизнерадостной, подвижной и веселой. Начало болезни относится к зиме 1919—20 г. Больная сделалась беспокойной, волновалась из-за пустяков и жаловалась на сильную слабость. Все эти явления прогрессировали очень медленно. В начале мая муж больной стал замечать понижение памяти. Около 20 мая попытка на самоубийство — бросилась в реку, но сама вышла из нее. После этого состояние резко ухудшилось, усилились: тоску, страх и беспокойство; семью преследуют, все реквизируют, выгонят на улицу. Больная при поступлении плохо ориентирована во времени; на вопрос, где она находится, отвечает: «говорят в клинике, а я думаю во дворце». Ей кажется, что здесь я, царь с царицею и их сын. Речь иногда бывает бессвязна. Была тоска, был страх — «и теперь боюсь», у брата в Москве было страшно, «все слышала мои дети бегают, а их нет, кто-то революционные песни пел, собаки все время скверно лаяли». Просит ее не казнить. Жалуется на ослабление памяти, счет и последовательное вычитание удаются плохо. Истощена. Тоны сердца глуховаты, границы его расширены влево. Сухожильные рефлексы живые, зрачки правильной формы, правый уже левого. Течение болезни с колебаниями, стала несколько лучше, покойнее, затем снова усилилась тоска, спутана, не узнает врача и персонал Плохо спит и ест. Затем снова спокойнее, очень однообразна в своих жалобах и разговоре. Переведена в Ц. П. П.

XII. Ил., 41 г, девица, дом. хоз., пост. 17 уш 20 г., выб. 17/ix 20г. 4 сестры нервные, одна сестра упрямая, тупая, неразвитая. По характеру всегда раздражительная, вспыльчивая, впечатлительная, веселая, резвая. Как-то ушибла себе висок до крови, с тех пор боится крови. 11 лет появились menses, после чего перестала ходить в школу, боялась, как бы в классе не появилась кровь. Из странностей в характере еще отмечалось- любила лошадей «больше, чем людей». Последний год больной пришлось пережить большую неприятность, когда в дом насильно вселили отряд солдат. В 1915 г. смерть жениха. В 1918 году смерть брата, единственной нравственной поддержки. После счерти матери в 1918 г. больная подряда сознание, сколько времени это продолжалось, не помнит. Menses с 11 лет, за день или за два до них начинались головные боли, болела передняя часть головы, первые дни регул боль внизу живота После смерти брата (1018 г.) menses участились до 2-х раз в месяц, ходили по неделе зараз. Головные боли усилились, боль внизу живо] а, исчезла. С мая 1920 г. потеряла желание работать, не охотно ухаживала в эго время за сестрой и ее мужем, болевшими тогда дизентерией. Как-то ночью встала с постели и стремилась куда-то уйти. В другой раз пошла по улице и стала просить прохожих отвести ее в больницу, гак как сестра ежеминутно говорила ей, что не может л хаживать за ней Не могла найти себе места, говорила, что надо говорить тише, а то кто-то ее подслушивает, преследует. В июле больную поместили в Калужскую психиатрическую больницу, где она не могла оставаться потому, что там было много беспокойных больных и больных с ранами.

Вольная с ясным сознанием. Галлюцинации отрицает, определенных бредовых идей не высказывает, ей кажется, что на нее все смотрят, как будто бы кто-то следит, определенно не знает, кто и почему. Тоскует, плачет, самое лучшее ей умереть. Своеобразное отношение ко всему окружающему, врачи все время смеются над нею, издеваются, нарочно не допускают к ней родственников. Пребыванием в клинике тяготится, часто плачет. Вольные и персонал особенно к ней относятся, считают за особу, которая только и делает, что смотрит на часы и ждет когда подадут есть. Раньше она была больна, но теперь выздоровела, заболела потому, что много пришлось пережить Сон удовлетворительный. Выписалась в том же состоянии.

XIII. Петр.. 4, i л., замужняя, дом. хоз., пост. 9/хп 18 г., выб. 25/хи 18 г. Отец по характеру очень тяжелый человек, раздражительный, вспыльчивый и жестокий. Мать умерла от удара. Один из братьев порядком пьет. По характеру капризная, раздражительная, не сдержанная, не выносящая никаких противоречий, ревнивая, подозрительная, из-за ревности бросала в мужа вещами, один раз стреляла. Много пила — нередко до-пьяна. С июля месяца 1917 г. больная отмечает перемену в своем душевном состоянии, появились- беспокойство, тревога, временами тоска, стала еще раздражительнее Вернувшись в половине сентября из магазина, где долго и безрезультатно простояла в очереди, много плакала, побила посуду, мебель, кричала, обессилев уснула в слезах. В конце сентября заболела «испанкой», которой заболел и ее муж – муж умер 5 октября. После смерти мужа выгнала врача, лечившего его и сиделку, так как считала их виновниками смерти мужа. Смерть, как видимо, не особенно огорчила больную, больше тревожило предстоящее материальное неблагополучие. После неудач в хлопотах о пенсии больная стала плакав, волноваться, тосковать и говорить, что люди всегда к ней и ее мужу относились плохо, устраивали им разные заговоры, стала говорить, что ей не для кого жить и в декабре произвела попытку на самоубийство, приняв, невидимому, порошок морфия. Больная с ясным сознанием, ориентирована в месте и времени. неохотно поступила в клинику, недовольна пребыванием в ней, вначале неохотно рассказывает о своем бреде, тоску приписывает тоске по мужу, свою раздражительность и недомогание объясняет малокровием и ревматизмом. Однако из дальнейших вопросов во время пребывания больной в клинике удается выяснить, что она считает виновниками смерти мужа- врача, фельдшерицу и коменданта, который был не в ладах с мужем. Врач дал ее мужу спирта, от этого он и умер. В красное вино тоже, может быть, было что-то подсыпано, так как больную вырвало, когда она два раза его попробовала С комендантом и еще какой-го барышней из комиссариата, где служил ее муж, желает расправиться по выписке из клиники. Галлюцинации отрицает, некоторая слабость критики, жалуется на плохую память. Память и счет несколько расстроены. Menses прекратились в октябре 1918 г. Левая граница сердца заходит за lin. mamillaris на 1 сант., правая посередине грудины. Тоны глуховаты. Сосуды слегка склерозированы Вольная выписалась без изменений.

XIV. В., 53 л, девица, учительница, пост. 22/т\ 19 г выб. 13/н 20 г. Больная переведена из тюрьмы, объективный анамнез настолько недостаточен, что нельзя даже установить точный возраст больной. По характеру всегда была несколько странным, но хорошим и честным человеком. Была учительницей, давала частные уроки, дети ее любили. Последние 5 лет стала нервнее, суетливее, раздражительнее, скоро уставала, стала засыпать на уроках. За последнее время растеряла все свои уроки, пришлось поступить горничной к женщине-врачу. Зимой 1919 г два раза перенесла рожистое воспаление лица. Вольная приехала из Петрограда в Москву с планами спасения России и для этого ей надо было повидать Ленина. Добившись свидания с секретарем Ленина, она выругала ее дурой—была арестована и переправлена в тюрьму, где появились галлюцинации слуха, зрения и обоняния. В то время, когда больная приехала в Москву, в голове у нее путалось, была как в тумане. На знакомую произвела очень странное впечатление - явилась без обуви с растрепанными волосами, была экзальтирована, запиралась в ванной комнате, где часами сидела в воде, куда-то исчезала. Больная среднего роста, достаточною питания, зубы верхней челюсти отсутствуют. Отек обеих ног. Тоны сердца приглушены, шум с первым временем у верхушки, наружные артерии достаточно мягки. P 80 в 1, временами аритмичен. Больная неправильно ориентируется во времени (ноябрь 1907 г) и месте она в Германии, в своем замке, она герцогиня Брауншвейгская, Вухгольц фон-Шатирова, Бух-Бухгольц Рейнфальская, Крымско-Кавказская, она знает тайну, как умиротворить Европу, потому и хотела видеться с Лениным. Здесь в клинике ее окружают все знакомые лица и родственники — профессор — Ленин, женщина ординатор — его секретарь Ф, а остальные врачи и надзирательницы—ее сыновья Алег Олег, Игорь, Витя, Николай, Адольф, они защищают ее от английских шпионов, которые хотят похитить ее в Англию и заставить излечить от помешательства английский народ, подобно здешним, большевикам, заболевший от ядовитых индийских запахов Лотоса и Зеника. Для изучения нужно знать тайну особой песни, которую у нее хотят выведать. Все это она поняла лишь 3 года, раньше же была дочерью купца В., приехавшей в Россию гувернанткой. Больная оживлена, настроение благодушное, подвижное яркая, непосредственная реакция на все окружающее, воспринимаемое бредовым образом. В дальнейшем возбуждение несколько резче, временами раздражительна, слышит голоса, высказывает бред преследования, на нее действуют электричеством, машина стоит под ее кроватью, волосы ее под влиянием электричества то растут, то уменьшаются, няня нарочно бросает ей их в пищу и т.д. Нередко больная производит впечатление, точно она шутит, высказывая свой бред величия и преследования. 23/х больная стала спокойнее, несколько критически относится к своим бредовым идеям. Больная очень нежно и умело ухаживает за другими больными особенно за больной Д. Учит одну больную немецкому языку. 26/х отмечается грустное, подавленное состояние, признает свои бредовые идеи за глупость. 27 - некоторое возбуждение, не совсем критическое отношение к своему бреду. При вопросе о выписке и дальнейшей судьбе обнаруживает полную беспомощность. Несколько подавлена, часто плачет, слабодушна, тревожна, обидчива, вмешивается у чужие дела. Переведена на Канатчикову дачу. Там в истории болезни от 1—20 мая отмечено следующее- держится спокойно и корректно. Много работает. Ни бредовых идей, ни галлюцинаций. Вполне критически относится к бывшему у нее болезненному состоянию. 21 мая выписана знакомой, как выздоровевшая.

XV. М., 52 л, замужняя, дом \оз., пост 20/1, выбыла 3/viii 20 г Тетка со стороны отца болела психически, заболела в преклонных годах, но выздоровела. По характеру добрая, уживчивая, общительная, живая, энергичная. Психически раньше никогда не болела. Menses прекратились с августа 1919 г., начало заболевания – август 1919 г – совпало с их прекращением. Болезнь началась с бессонницы, подавленного состояния духа, раздражительности. Вскоре после начала заболевания больная поехала с дочерью за мукой в Сызрань и через 1 — 2 дня в дороге стала заговариваться, настроение было подавленное, была угрюма, молчалива, боялась окружающих, стала высказывать идеи преследования: их с дочерью будут обыскивать, отведут в чрезвычайку, там расстреляют и т. п. По приезде обратно в Москву продолжала подозревать всех окружающих, особенно соседей в каких-то злоумышлениях, они делают специальные знаки, делают фотографические снимки, все это поведет к обыску. Перестала спать, была в возбужденном состоянии, пела, ругалась, мною говорила о поездке в Сызрань, об обысках, о том, что ее обвиняют в том, что она плохо воспитывала детей; принимала одних лиц за других, в прохожих узнавала своих знакомых; затем стала ясно галлюцинировать, с нею говорили «они» — говорили на ухо то хорошее, то плохое ругались, бранили ее дочерей. В начале сентября стало значительно лучше, она стала совершенно «здоровой», начала спать и работать. В таком состоянии была только две недели, затем снова заболела, пришла в возбужденное состояние. Пела, «него говорила, ругалась, иногда пела в рифму, но без всякого смысла разные слова, то нараспев рассказывала разные события из своей жизни. Снова появились галлюцинации слуха. Однажды перебила стекла своей комнаты, пришла в такое возбужденное состояние, потому что окружающие не хотели ей верить, что на верхнем этаже дачи будто бы находится ее брат, которого домашние обижали. Иногда была агрессивна. Иногда отказ от пищи, голоса запрещали больной есть. Почему-то избирательно — враждебно относилась к мужу, ничего от него не брала. Однажды мочилась в блюдце, называла мочу святой водой. Память на текущие события во время болезни ослабла, она путала праздники, забывала, что с нею было недавно. Последнее время называла себя безумной и сумасшедшей. Охотно поехала полечиться в клинику. Сознание у больной ясное, память ослаблена. Она не знает точно число, день, месяц, путает даты, из цифр повторяет 4. Счет слегка расстроен. У больной галлюцинации слуха, зрения и обоняния. Высказывает бред преследования и воздействия: ее гипнотизируют, на вес наводят какие-то зеркала, что-то подкладывают и т. д. Настроение у больной меняется, она довольно слабодушна, много плачет, то начинает смеяться. Больная иногда молча лежит в постели, принимая разные позы, и гримасничает, то возбуждается, громко поет бессвязные слова и фразы, вскакивает, набрасывается, однажды в саду без всякой причины неожиданно схватила камень и бросила его в другую больную. Сознает, что она больна. Тоны сердца глуховаты, артерии жестоковаты. В дальнейшем поведение больной такое же, то она более добродушна и спокойна, то ont не отвечает на вопросы, закрывается с головой одеялом или же импульсивно приходит в возбуждение — бросает тарелки с пищею, нападает на окружающих, временами подолгу кричит или поет одно слово, одну букву; почти всегда радуется приходу своих дочерей на свиданье. Течение болезни с колебаниями; переведена на Канатчикову дачу не поправившись, где вначале отмечается: бьет стекла, рвет белье, неопрятна, собирает мусор, замкнута, не отвечает на вопросы, на свидании с дочерью разговаривает осмысленно. В ноябре 1920 г. держится спокойнее; к окружающему относится безучастно. На многие вопросы отвечает осмысленно. При свидании с дочерью проявляла интерес к домашним, после ухода дочери стала суетиться, часто подходила к двери, на вопросы отвечала невпопад. 28/XI 20 г. выписана дочерью в состоянии улучшения.

XVI. 3., 55 л., замужняя, балерина, пост. 20/iv 19 г., выб. 25/vn 19 г. По характеру открытая, общительная, но всегда озлобленная, сухая, никогда не смеялась от души, никогда ни оком не говорила хорошо, способна была гостеприимно принять человека, обласкать его, по уходе же его критиковать, искать недостатков бранить, озлобленно искать поводов для обиды, во всем усматривать неблагодарность, осыпать заведомо неверными обвинениями. Всегда раздражительная и раздраженная, была нетерпима, «несносна» в обществе, создавала вокруг себя тяжелую, напряженную, взвинченную атмосферу. В семейной жизни была нетерпима придирчива, очень упряма, настойчива, мелочна, ревнива. Отец умер 86 лет от удара. Один из братьев перенес два приступа душевного расстройства в связи с нравственными волнениями меланхолического типа — поправился. С 15 лет страдает мигренью со рвотой, по окончании климактерического периода мигрени исчезли. Menses с 14 лет, окончились к 50 годам без осложнений. По словам знакомой, болезнь началась уже 4 года, по словам же сына, который с нею не жил,—с октября 1918г. Жизнь зимой 1918—1919 г сложилась для больной крайне тяжело. В марте 1919 г. ее покинул муж и уехал к себе на родину. В марте 1919 г. больная переехала жить к сыну, когда он и заметил в ней резкую перемену— раньше человек живой, любознательный, многим интересующийся, теперь производила впечатление человека потухшего, равнодушного к тому, чем раньше жила. Была вяла, апатична, неряшлива, оживлялась только при разговоре о провизии и о большевиках, которых бранила. С ее приездом сын стал замечать пропажу продуктов, при чем она выпивала даже молоко и съедала кашку, предназначенную внуку. Пропадали также вещи, которые, повидимому, меняла на продукты. Брала не только у сына, но и у соседей. Как-то взяла деньги горничной у одних своих знакомых. Начало такой пропажи вещей и продуктов знакомая больной относит на 4 года тому назад. Больная с ясным сознанием, говорит, что ее поместили в клинику обманом, везли для переговоров с врачом о поступлении наместо, больная же считала себя здоровой. Настоящее помещение в клинику связано с неудачами последнего времени и душевными потрясениями. Факт пропажи вещей и продуктов отрицает, настроение у нее было подавленное, часто думала о самоубийстве и стремилась к реке, объясняя все это неблагодарным и сухим отношением к ней окружающих Счет и память слегка расстроены. Щитовидная железа прощупывается, левая доля увеличена, плотна. Сердце нормально, артерии жестковаты. Пульс 76 в 1. Сухожильные рефлексы живые, подошвенный и брюшные повышены. Понижение глоточного рефлекса, повышение тактильной и болевой чувствительности. В дальнейшем отмечалось усиление: тоскливости, раздражительности и симптомов базедовизма; по временам тревожна и подозрительна. Во время пребывания в клинике тщательно следила за своим туалетом, пользовалась авторитетом у больных, однажды взяла без спроса со стола черный хлеб. Переведена в Алексеевскую больницу. В тех сведениях, которые дала о себе, врачу больницы ясна наклонность к лживости. Явления тоски, тревоги и раздражительности в больнице не отмечалось и больная 26 выписана сыном, как выздоровевшая.

Таким образом, всех случаев 16, из них 11 надо отнести к меланхолическим формам, 3—к параноидным, 1—к кататонической и 1—с постепенным развитием упадка морального чувства. Деление это на группы, как всегда относительное, так как в меланхолических формах очень часто наблюдаются параноические бредовые идеи, нередко кататонические симптомы, в параноидных же часто наблюдается тоска и даже попытки на самоубийство; единственный случай, протекавший в кататонической форме, начался с тоскливо-бредового состояния. Все 11 случаев меланхолического состояния протекали в форме тревожной или прямо ажитированной тоски, во всех почти случаях отмечаются бредовые идеи, нередко с характером ущерба и преследования; в 7 же случаях бредовые идеи были выражены значительно резче, при чем среди них преобладали ипохондрические идеи и бред отрицания, доходящий иногда до резких степеней нигилистического бреда. Из 7 последних случаев галлюцинации наблюдались в 4, кататонические симптомы наблюдались тоже в 4 случаях. Таким образом, все 11 случаев можно, пожалуй, разбить на две группы: в 4 случаях тревожно-тоскливое состояние, без галлюцинаций и без кататонических симптомов с отдельными бредовыми идеями и в 7 — состояние ажитированной тоски с бредом, причем галлюцинации и кататонические симптомы наблюдались в 4 случаях каждые. К последней группе отнесли случай с циркулярным течением у больной Лин. Исход этих 11 случаев был следующий: относительное выздоровление в 1 случае, болезнь еще не прошла: в одном случае—после года, в 2— после 1,5 лет, в одном—после 2 лет; смертельный исход в 3 случаях, и в 3 случаях исход неизвестен, но больные выписались из клиники не поправившись. Не особенно резкие расстройства памяти и счета наблюдались в 8 случаях. Явления соматического артерио-склероза в той или иной мере во всех 11 случаях; в одном случае, где при жизни расстройств памяти обнаружено не было, на секции явление макроскопически артерио-склероза сосудов головного мозга.

Очень интересно проследить эти случаи с точки зрения индивидуальных особенностей их психики, т. — е. с точки зрения конституциональности, эндогении. С этой стороны все эти 11 случаев можно разбить на две группы: в первую войдут 7 первых случаев, во вторую — 4 последних. Для наглядности привожу краткое резюме из историй болезни, имеющее отношение к этому вопросу в первых 7 случаях.

I. П., 63 л., по своему характеру близко подходит к конституциональной депрессии. Склонен к реактивным, не резким меланхолическим состояниям. Заболевание связано с внешними причинами.

II. Л., 59 л., по характеру мягкий, добрый, нерешительный, склонный к грусги. Наклонность к непродолжительным, реактивным меланхолическим состояниям Заболевание связано с внешней причиной.

IIL Н., 51 г., по характеру очень мнительная, чрезмерно-аккуратная, боялась всяких заболеваний, особенно заражения сифилисом. 18 лет, в связи с семейными неладами, заболевание, протекающее с подавленным настроением, отсутствием трудоспособности, исхуданием и судорожными явлениями. Поправилась, уехав ив семейной обстановки. Заболевание связано с внешней причиной.

IV. О., 42 л., по характеру мнительная, тревожная, суетливая, подозрительная, ленивая, неустойчивая, при неудачах быстро приходила в отчаяние, легко плакала. Начало заболевания связано с внешней причиной.

V. Леб., 50 л., но характеру добрая, впечатлительная, очень мнительная. Склонность к кратковременным, реактивным меланхолическим состояниям. Заболевание связано с внешними причинами.

VI. М., 50 л., по характеру добрая, отзывчивая, веселая, общительная, но вспыльчивая, беспокойная и очень тревожная. Склонна к легким реактивным меланхолическим состояниям. Заболевание связано с внешними причинами.

VII. Дин, 47 лет, настроение всегда было ровное, хорошее, хотя отмечался по временам легкий уклон в сторону депрессии, человек всегда скромный. Склонность к тревоге, беспокойству и депрессии в связи с домашними неприятностями. Заболевание в связи со смертью мужа, причем реагировала маниакальным состоянием.

Обобщая все эти данные, невольно приходится притти к тому убеждению, что во всех эти? случаях мы имеем дело с людьми тревожными, беспокойными, добрыми, мягкими, впечатлительными, мнительными, склонными к легким депрессивным состояниям реактивного характера. Во всех также случаях заболевание совпало с внешними причинами. Повидимому, эта реактивно-депрессивная конституция, которую несомненно надо отнести к циклотимической с пожилым возрастом и начинающейся инволюцией значительно усиливается, появляется особая наклонность к реактивности, к психогении. В этом смысле очень интересен и поучителен следующий случай.

XVII. Зв., 52 л., замужняя, дом. хоз., пост. 7/vi 21 г., выб. 22/х 21 г. Отец умер от удара; по характеру был добрый, вспыльчивый, нерешительный, мнительный, никогда ничем не был доволен. Один брат «весь в отца», другой — «большой алкоголик». По характеру «вся в отца» — добрая, тревожная, нерешительная, в себе неуверенная. Menses прекратились сразу семь лет тому назад, когда больной было 45 лет. Когда больной было 10 лет, отец хотел вторично жениться: это очень повлияло на психику больной, но что с ней было — выяснить не удалось. Когда больной было 24 г., скончался се брат; смерть его сильно повлияла на больную. Когда ей было 35 лет, сгорел дом больной, после этого стала много плакать, нервничать, резко проявлялась нерешительность. Сильно выраженной тоски не было, через год все окончилось. В конце 1917 г., когда больной было 48 лет, умер второй брат больной; она поехала в другой город к нему на похороны, но вдова не приняла ее и выгнала из дома, через некоторое время появились угрозы реквизиции советом имущества; после всего этого больная стала много плакать, повторять 15—20 раз одну и ту же фразу о том, что ее ограбили, обвиняла всех в воровстве, по ночам ловила жилиц, когда они шли в уборную, обвиняла их в намерении грабить ее имущество; боялась, что нечем будет жить, что все погибнут, с одной и той же фразой приставала целые дни, сознавала, что она назойлива, мешает всем жить. Вольная была помещена в специальную лечебницу, где через два месяца все обошлось. После этого к домашним событиям стала относиться равнодушнее. В конце 1919 г. (50 л.) больная поймала кухарку в воровстве, после этого опять то же состояние, но в более легкой форме; была помещена, в местную, общую больницу, пролежала там 1J/2 месяца, оправилась. После этого к домашним обстоятельствам относилась еще равнодушнее. В апреле 1920 г. какое-то легкое инфекционное заболевание. В середине мая снова поймала кухарку в воровстве, после чего и началось данное заболевание. Вольная с ясным сознанием, находится в тревожно-тоскливом возбуждении, все время ходит по палате, охает, стонет, хватается за голову, несколько подозрительно относится к врачу и к окружающему, спрашивает врача, зачем он ее расспрашивают, неохотно отвечает на вопросы, а затем сама пристает к врачу с одними и теми же вопросами и просьбою помочь ей, полечить, обратить на нее внимание. Высказывает бред ограбления, ее родные погибнут от голода, сама она не поправится. Грубых расстройств памяти нет, счет правильный. Тоны сердца глухи, лучевые артерии жестковаты. Вольная первое время находилась в состоянии тревоги и тоски, затем стала несколько спокойнее, но была крайне нерешительной, назойливой, однообразно приставала В одними и теми же жалобами и просьбами, часто жаловалась на тоску, на то, что голова пуста, голова ничего не соображает, она глохнет, слепнет и т. д. Выписалась из клиники поправившись и в данное время чувствует себя хорошо.

Вольная с тем же характером, что и наши больные, с той же наклонностью к реактивным депрессивным состояниям, для вспышки последних двух приступов было уже достаточно такой незначительной при-чины, как воровство кухарки. Учащение и более легкое появление приступов совпадает с началом инволюции организма, случай отличается несколько более благоприятным течением заболевания, что, может быть, объясняется не столь резкими и злокачественными изменениями, которые сопровождают в данном случае инволюционный процесс, а, может быть, более резко выраженной эндогенностью, чем это наблюдается в наших случаях. Иную картину представляют из себя остальные 4 случая; привожу краткие выписки этих случаев.

VIII. Под, 57 л., по характер; суетлива, подвижна, несколько повышена, легко сходилась с людьми. После 4-х родов психическое заболевание. Непосредственных причин болезней не было, но у больной отобрали имение, резко ухудшились условия жизни.

IX. Пер, 58 л, по характеру всегда была веселая, необыкновенно живая, жизнерадостная, была очень общительна, легко сходилась с людьми, имела много друзей. После смерти ребенка 3 месяца подавленное состояние. В связи с событиями последних лет был целый ряд ХЯЖРЛЫХ переживаний. Резко ухудшились условия жизни.

X. Т., 53 л., по характеру веселая, жизнерадостная, взбалмошная, вспыльчивая, властолюбивая, энергичная и трудолюбивая. 44 лет с прекращением регул было около полугода подавленное состояние. Перед настоящей болезнью —инфлюэнца.

XI. Э., 46 л., по характеру до самого последнего времени была веселой, жизнерадостной, подвижной, энергичной. Внешние причины отсутствуют.

Здесь, наоборот, мы имеем дело с людьми веселыми, жизнерадостными, энергичными, общительными. Непосредственных внешних причин заболевания мы не видим, за исключением одного случая, где болезнь развилась как будто бы после инфлюэнцы; в двух случаях в связи с текущими событиями значительное ухудшение условий жизни и целый ряд неприятностей; в этих же двух случаях в анамнезе, один раз — маниакальное состояние после родов, другой раз меланхолическое состояние после смерти ребенка—тоже, как будто, скорее реактивно-лабильная, чем аутохтонно-лабильная конституция. Необходимо отметить, что в одном случае, тетка по матери 40 лет заболела психически и 54 лет, не выходя из больницы, умерла, в другом — два родных брата заболели 56 лет психически и умерли не поправившись.

На основании наших случаев можно было бы, пожалуй, притти к тому заключению, что положение Fauser’a и в особенности мнение Dreylus’a — несомненно правы. Но вряд ли вопрос о пресенильных меланхолических состояниях решается так просто, что к маньяко-депрессивному психозу присоединяются явления артерио-склероза мозга или dem. senilis. Не так велики уже во многих случаях проявления симптомов как клинических, так соматических артерио-склероза и dem. senilis, чтобы ими объяснить как особенности течения, так и некоторое своеобразие картины меланхолических состояний пресенильных психозов; к тому же в случаях, где действительно мы можем говорить о присоединении к маньяко-депрессивному психозу артерио-склероза, клиническая картина болезни как будто бы несколько иная, где признаки того и другого заболевания обнаруживаются более ярко как в течение этих заболеваний, так и в отдельных симптомах.

Несколько глубже смотрит на вопрос Seelert, находя здесь не присоединение, а комбинацию эндогении с экзогенной, при чем экзогению он понимает довольно широко, включая сюда физиологическую инволюцию, патологическую, явления артерио-склероза и старческого увядания. Мне лично этот вопрос кажется еще более глубоким и запутанным. Несомненно, что среди случаев пресенильного психоза встречаются люди, обладающие несколько своеобразной (тревожно-тоскливой) реактивно-лабильной конституцией; вполне возможно, что инволюция, как таковая, еще больше усиливает наклонность к реактивности; но чем объяснить некоторое своеобразие этих меланхолических состояний, возникающих во время инволюции, и почему психозы эти встречаются не так уже часто, как этого следовало бы ожидать, так как инволюцию переживают все люди.

Тяжесть заболевания, истощение, иногда ведущее к смертельному исходу, отдельные патологоанатомические находки, начало заболевания, иногда совпадающее с прекращением регул, все это говорит за то, что отравление организма играет здесь существенную роль, но, невидимому, одного отравления еще недостаточно, необходима еще какая-то недостаточность сосудистой системы, может быть, содействующая этому отравлению. Здесь, может быть, будет уместным отметить, что из всех 17 случаев, приводимых в статье, в анамнезе: три раза отмечено, что отец умер от удара, один раз мать умерла от удара, один раз сестра умерла скоропостижно и, наконец, один раз отец страдал пороком сердца и мигренями, при чем в трех случаях наследственность была совсем неизвестна. Выносишь такое убеждение, что, кроме своеобразной индивидуальности психики, кроме самоотравления организма, необходимы еще: какая-то, может быть особая, организация сосудистой системы и ее изменения, возможно, что это самые начальные явления склероза сосудов, неуловимые еще нами клинически. И таким образом вопрос запутывается до крайности.

Здесь возможны довольно разнообразные комбинации, и ставится целый ряд вопросов, на которые мы пока еще не можем дать сколько-нибудь удовлетворительного ответа. Во-первых, является вопросом, не стоит ли психическая конституция в этих случаях в связи с особым сосудистым предрасположением; давно уже высказывается мнение, что есть какая-то близкая связь между маньяко-депрессивным психозом и сосудистыми изменениями в головном мозгу, при чем в этих случаях возможна также и неправильная организация самой сосудистой стенки, на что указывает Binswanger; или же почвой для этих индивидуальных особенностей психики является такое взаимоотношение деятельности желез внутренней секреции или обмена веществ, которое пагубно и постепено действует на сосуды, вызывая в конце концов к моменту инволюции их уже недостаточность; возможно предположить, например, что одним из таковых воздействий среди, может быть, многих других является усиление выработки адреналина при тревожных психических состояниях, при чем допустимо, что постепенно развивается явление их атероматоза, а склероза сосудов, клиническое проявление которых возможно будет различным.

Теперь встает вопрос, как комбинируется действие почти неизвестных нам ядов, вырабатываемых при инволюции с вышеупомянутыми индивидуальными особенностями организма; если допустить, что адреналин играет роль и при инволюции, то возможно, что действие инволюции будет совпадать и только усиливать прежде уже бывшие индивидуальные особенности. Если же здесь играет самостоятельную роль особая недостаточность сосудистой, resp. лимфатической, системы, то инволюция, — по-видимому, ее усиливает. Конечно, все выше сказанное является только предположениями и приводится лишь для более наглядного иллюстрирования сложности и запутанности вопроса.

Повидимому, для возникновения пресенильных психозов в наших случаях был необходим целый комплекс условий: особое индивидуальное психическое предрасположение, изменение, хотя и не резкое, в сосудистой системе, самоотравление организма, вызванное его инволюцией, повышение реактивности и склонность к психогениям, и наконец внешняя психическая травма.

Конечно, комбинация этих условий при пресенильных психозах, может быть весьма различной, преобладать может то тот, то другой из компонентов. Например, при явлениях резкого отравления организма, может быть, совершенно отойдут на второй план изменения сосудистой системы или индивидуального предрасположения и наоборот.

Несомненно, что во многих случаях мы будем иметь дело с чисто склеротическими изменениями сосудов, но является тогда вопросом, какова причина этих изменений, стоят ли они в связи только с инволюцией организма, или же они являются в тесной связи с индивидуальными особенностями самого организма и, может быть, еаь связь между состоянием его сосудистой системы и его психическими особенностями К тому а; е во многих случаях пресенильного психоза мы не можем еще пока уловить клинических симптомов, с уверенностью позволяющих нам ставить диагноз артерио-склероза пли сенильных изменений; развитие же этих явлений под конец болезни еще не исключает своеобразия пресенильных психозов.

Кроме того, все ли виды циклотимической конституции участвуют в возникновении пресенильных психозов, и, если нет, то какие? Затем каким формам пресенильных психозов больше соответствует та или другая разновидность этой конституции?

Остается не выясненным еще один вопрос, не играют ли роли в патогенезе инволюции заболевания и самих половых органов; некоторые намеки на это находятся в наших случаях. У одного больного был хронический уретрит с простатитом и с сужением канала, была длительно расстроена potentia coeundi, у одной больной в виду фибромы были экстерпированы матка и оба яичника, одна больная, страдающая женскими болезнями, кончила менструировать 38 л., и, наконец, у одной больной регулы сопровождались головными болями до и болями внизу живота во время menses.

Случаев с параноидными состояниями было всего три. За малочисленностью случаев трудно сделать какие-либо выводы, но приходится отметить, что в одном случае мать больной умерла от удара и в двух случаях психика больных отличалась несомненными индивидуальными особенностями, укладывающимися в широкие рамки „подвижной аффективной сферы» (rege Affektivitдt) Seelert’а. 14-й случай протекал так, что нередко возникало сомнение, не имеем ли мы перед собой просто приступ маньяко-депрессивного психоза, настолько жив был аффект и реакция на окружающее, и иногда казалось, что больная больше шутит, чем верит в свои бредовые построения, анамнез же ее и некоторые черты ее психики с ясностью указывали на начавшуюся уже инволюцию организма. Про кататонический случай необходимо отметить, что в роду больной кататоников не отмечалось, по характеру больная не подходит к шизофренической конституции. Начало же болезни совпало с прекращением регул, т. — е. с моментом наибольшей пертурбации в организме.

16-й случай, 3, не укладывается в рамки ни одной из трех предъ-1дущих форм. Хотя наблюдались подавленное состояние и мысли о самоубийстве, нона первый план выступало моральное отупение; некоторые намеки на аморальность имеются в характере больной. Кроме того, случаи интересен изменениями в деятельности щитовидной железы и прогрессированием явлений базедовизма.

Литература.

1. Pauser, A. Zur Kenntnis der Melancholie. Zentr. f. Nervenheil, u. Ps> eh. 1906.

2. Thalbitzer, S. Melancholie u. Depression. Alia;. Zeitschr. f. Psych. 1905.

3. Thalbitzer, S. «Manischer Wahnsinn». Zeitschr. f. d. g. Neur. u. PS. 1910—4. Ke lim. Der depresshe Wahnsinn. Zentralbl t Лепеп1н ilk. u PS 1910.

5. Drej fus, G. Die Melancholie etc. 1907. b. Kraepelin. Psychiatrie. 8 Aufl.

7. Specht, G. Cebei die Struktui u kimische Stellung der Melancholie agi-tata. Zentralbl. f. — Neivenhe 1k. u. PS. 1908.

8. Dulbin. Zur perniziцs verlaufenden Melancholie. Allg. Zeitsthi. f PS. 1907

9.!\7 its с lie. Jahresversammlung des Vereins bayer. Psych in Wunchen 13— 14 Juni 1905. A. llgem. Ztschr. f. Psych. Bd 62. S.864.

10. Gaupp. Die Depiessionszustande d (s uheun Lebensaiteis. Munch. ЛХ och. 1905.

11. Kleist. Die Involytionsparanoia. Allg. Zeitschr. f. Psych. 70 u. l

12. Von-Hos shn. Die paranoiden Erkrankungen Ket. Zeitschi f d. ges. X. u. IV 7. 1059, 1913.

13. S eel er t. Ueber paranoide Erkrankungen im Piasenium. Kef. Zeitschr. t. d

ges. N. u. PS 7 1060, 1918.

14. Albrecht. Die funktionellen Ps\chosen des Ruckbildungsalters. Zeitschi, f. d ges. Xeur. u. Рь 1914.

15. B u m k e. Die Diagnosen der Geisteskrankheiten. Wiesbaden. 1920

16. Seele r t Verbindung endogener u exogener Faktoren in dem Symptom-bilden u. der Pathogenese von Psychosen Berlin. 1919.

17 Spielmeyer. Die Psychosen des Jluokbilchmgs-n. Gieisenalters. Hand-bucl der Ps\ch herausgegeben — v. Pi. Asclmffenbuig, 5 Abt.. spez. Teil.

18. Stransk). Lehrbuch dei allgemeinen u speziellen Psjchiatue Leipzig-. 1919.