Оба психических феномена, как исключительные состояния, имеют то общее со сном, что они, как и описанные душевные фазы, образуют резко ограниченные островки, перерывающие течение обыкновенной душевной жизни. Гипноз обозначают также как «частичный сон». Если во сне душевная жизнь полностью отгорожена от внешнего мира, то при гипнозе она отделена только отчасти: маленькое окно остается открытым, окно, обращенное к гипнотизеру, который один имеет «сношение» с психикой загипнотизированного, может давать ему приказания и получать ответы. К рассмотрению феноменов внушения при гипнозе мы перейдем позднее, когда будем говорить о гипобулических механизмах, сейчас же нас интересуют только гипнотические процессы возникновения образов, которые по своим основным законам существенно не отличаются от процессов возникновения образов в сновидении. Если мы, к примеру, направим внимание загипнотизированного при закрытых глазах на явления, которые совершаются в поле его зрения5, следовательно в оптической чувственной сфере, то чаще всего при прогрессивно углубляющемся гипнозе ему являются сначала бесформенные материалы цветного, светлого и темного, пятна, покровы (Schleier), линии, полутени, решетки, круги, подобные известным вторичным оптическим образам. За этой короткой, относительно аморфной стадией следует затем стадия «мышления, принявшего зрительный характер» (visualisierten Denkens), о которой мы уже говорили подробно при обсуждении вопроса о сновидениях. Эта стадия заключается в обратном переводе абстрактного упорядоченного течения мыслей в наглядные ряды образов: душевный аппарат и здесь также работает низшими своими наслоениями, при помощи которых могут создаваться группы чувственных образов, но не могут более возникать абстрактные величайшие синтезы. То, о чем загипнотизированный еще думает, он переживает теперь образно, эпизоды из его прошлого переживаются им действительно в упорядоченных, понятных, соответствующих воспоминанию сценах. Душевное переживание развертывается перед ним подобно ряду картин в кинематографическом фильме. Переживание, как и в сновидении, является пассивным, и сам переживающий испытывает чувство зрителя. Образы по большей части переносятся в поле зрения, но при этом ощущаются как продукт «я», следовательно, проецирование образов с распределением их между «я» и внешним миром здесь также ненадежно.

В некоторых случаях целые картины составляются сначала из отрывков: здесь голова, там часть стола, там еще оконное стекло, все беспорядочно распределено в пространстве, пока не найдет друг друга и не соединится в ясный образ. Но большей частью случается так, что вторая стадия еще довольно упорядоченного мышления, составляющегося из обрывков образов (Bildstreifen denkens), с дальнейшим углублением гипноза распадается еще асинтаксически и сплавляется часто в совершенно странные, фантастические переживания форм и цветов, которые уже не имеют более никакого прямо логически понятного характера. Мы без труда узнаем в них чаще всего кататимические агглютинации образов психологии первобытного человека и психологии сновидений, как, например, в следующем описании, сделанном самим загипнотизированным: «Я лежу в воде, но могу выглядывать из нее… надо мной лежит отвратительное, худощавое тело… я знаю, как я лежу, но мое тело перевернулось на 90 градусов… в моей груди глубокая дыра… из дыры выходит длинная шея, вроде гусиной шеи, с маленькой головой величиной с кулак… туловище с головой, которая вышла из дыры, вывертывается из моего тела… мне страшно». Эти образы затем проецируются во внешний мир, подобно галлюцинациям с «характером телесности».

В нашу задачу здесь не входит описание всех разнородных видов состояния (Zustandsbilder), которое обозначают как истерическое сумеречное состояние. Важнейшие формы, в которых оно выражается, по своим механизмам возникновения образов дают самые широкие аналогии с феноменами сновидений и гипноза и даже психологически многократно тожественны им. Они также представляют ограниченные (вроде островов) фазы с пониженным сознанием. В них также отчасти затруднено или приостановлено восприятие новых чувственных впечатлений, взаимодействие с окружающей реальной средой, преобладает воспроизведение следов (Engrammen) прежних переживаний. Самое обычное течение истерического сумеречного состояния таково: слабый в нервном отношении человек испытывает переживание, которое сильно нарушает его душевное равновесие (расторжение помолвки, половая неверность, изнасилование, бурная семейная сцена, положение, полное острого ужаса, опасность для жизни и т. п.). Сразу же после такой сцены или по истечении определенного времени человек впадает в сумеречное состояние, которое длится минуты, часы или дни, внезапно начинается и внезапно снова уступает место нормальному сознанию, процесс, который затем может повторяться сколь угодно часто. Истерическое сумеречное состояние, в отличие от сновидения здорового человека, возникает в результате особо сильных и острых аффектов, психические процессы при сумеречном состоянии носят более сильный аффективный характер. Самый тяжелый страх, отчаяние, гнев, эротическая страсть изживаются с трагическим пафосом. Психомоторные процессы в этих аффектах не только не приостановлены, как в обычном сновидении, но свободно проявляются, и на них обнаруживается повышенный спрос. Механизмы выражения в области истерии играют важную, отчасти господствующую роль. Таким образом, сумеречное состояние часто представляет собой не что иное, как живую картину, драматическую сцену, в которой каждый раз снова, как в кинематографе, разыгрываются исходные переживания с преувеличенным в высшей степени выражением аффекта.

Один солдат в истерическом сумеречном состоянии пантомимически прикладывает ружье к щеке, целится, стреляет, показывает вдаль, ударяет штыком, бьет в ладоши обеими руками; на его лице отражается постоянно меняющееся выражение сильного аффекта; к концу игра сопровождается еще отдельными восклицаниями: «Старый друг! Это он позади дуба! Боже мой! Теперь он прыгает! Попал!» и т. д.

Жена крестьянина подверглась побоям и насилию со стороны своего пьяного мужа и во время ссоры была вышвырнута своим любимым братом из дому. В сумеречном состоянии она видит мужчину, влезающего через окно, который бросается на нее и душит, она кричит и дрожит от страха; слышатся грубые голоса брата и его жены: «Ее подденут!», «Она не смеет никогда быть чистой», «Если вернешься домой, прогоним тебя в лес!» Когда врач отворяет дверь, ей чудится, что и они оба просовывают головы. Она видит их отчетливо и телесно: на брате темно-коричневая одежда, на его жене голубая юбка. Она слышит, как врач им говорит: «Теперь вы знаете, где она спит, теперь вы сможете прийти». Ей кажется, что ее хотят жестоко избить. Часто она видит перед собой, как живое, гневное лицо брата, с тем выражением, с каким он смотрел на нее во время последнего разговора. По ее мнению, под ее кроватью должен кто-то лежать, она не осмеливается заглянуть под нее, от своих туфель с ужасом отскакивает, как от живых существ, заползает под одеяло или стремительно убегает к людям.

Впрочем, переживаться подобным образом могут не только ситуации, наполненные ужасом и страхом, но также и ситуации, связанные с исполнением желаний, эротические сцены, осчастливление бездетной матери рождением собственного ребенка. Некоторые истерические припадки по наблюдаемым при этом двигательным симптомам стоят очень близко, по крайней мере по внешним проявлениям к движениям при coitus (рис. 10—11).

Рис. 10-12. Галлюцинации при истерии вырождения (Entartungshysterie) (зарисованные пациенткой в гипноидном состоянии). Сгущение и образование символов

Рис. 10. Объяснение пациентки: «Животное серого цвета, баран, зверь, сатир; обозначает настроение человека, часть которого оно составляет. Оно имеет две головы: одну — голову пастора и одну — голову непастора» (двое возлюбленных, увиденных пациенткой в молодости, слились между собой и с вырастающим из живота бараном, как символом мужественности, образовав один сгущенный образ. Змея в руке, возможно, — символ фаллоса)

Рис. 11. Объяснение пациентки: «Человек, который хочет укротить свинью (половое вожделение), но сам еще является наполовину животным».

Рис. 12. Объяснение пациентки: «Дьявол как летающий дракон. Составлен из частей тела семи различных животных: язык представляет змею, глаза от лошади или осла, голова от быка, уши от козла, рога от барана, хвост от рыбы, туловище

от самого дракона».

Процессы возникновения образов при этом совершенно соответствуют типу сновидения и гипноза. Воспоминания и мысли переводятся в чувственные образы и переживаются как действительно настоящие. Эти образы развертываются в упорядоченных рядах картин, сценично, в их естественных пространственно-временных связях или, при возрастающей регрессии, расщепляются на кататимические агглютинации образов, затем появляются символизирования, сгущения, вытеснения, покрывающие фигуры, все как в сновидении. Этим путем мы получаем то же самое фантастическое содержание: на окрашенных стенах видятся фигуры, кошки, которые гоняются за птицами. Может привидеться лицо без тела над ящиком, женщина, которая наизнанку носит на голове багровый передник, возлюбленный, в виде косматого, черного чудовища идущий через дверь, омерзительная рожа в воздухе, искривленное лицо, принявшее форму солнца, из лучей которого вырастают худощавые щупальца (Fangarme) с маленькими руками. Короче, здесь может показаться все то, что совершенно в такой же форме бывает в глубоких страшных снах, только оно гораздо чаще проецируется во внешний мир и, подобно галлюцинациям, воспринимается как обладающее характером телесности. Существуют все переходные ступени, начиная с нормального сновидения и вплоть до страшного сновидения нервозного человека, с защитными движениями, стенаниями и полусонным переворачиванием во все стороны, минуя вырастающее из ночного сновидения сумеречное состояние и кончая истерическим припадком при свете дня. Часто психические переживания во время сновидения и в дневном сумеречном состоянии до стереотипности похожи. Но существуют и все переходы от очерченного здесь типа истерического сумеречного состояния вплоть до поверхностных, совершающихся почти без изменения сознания, как бы симулируемых преднамеренных форм выражения ганзеровского типа (Ganser Typus).